Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства

— Дельно, — признал Храндульф. — Пустые лодки мы потом соберем по морю, — вождь перевел взгляд на приближающийся огнедышащий корабль: — Похоже, к нам в гости спешит сама преисподняя. Выглядит как плавающий похоронный костер! Да что оно такое?

— Здесь какая-то черная магия, — Филиопа вздрогнула. — Не доверяя собственному флоту, туранцы решили уничтожить нас руками колдунов.

— Значит, переговоры не имели успеха? — спросил Конан. — Я подозревал, что мое пленение вам навредит.

— Сантиндрисса говорила, что туранцы с самого начала замыслили коварство. Они не предлагали никакой приемлемой цены, требуя лишь показать им камни, словно хотели узнать их точное местонахождение. Шпионы также донесли, что Йилдиз собирается нас убить независимо от результатов переговоров и ждет только дня состязаний, чтобы потешить народ.

— Совершенно в его духе, — Конан уже заметил, как на краю пристани начинает скапливаться разношерстная толпа зевак. — Не помогут колдуны, так справится имперская армада, — он обратился к Храндульфу: — Передай всем кораблям, пусть быстрее уходят в открытое море. Мы должны принять бой вдали от берега. Отступление будут прикрывать наши лучшие силы: «Обитель Страданий», «Яд», «Победитель» и мой «Беспощадный».

Вскоре план Конана заработал. Экипаж массово покинул все небольшие пиратские суда. Галера Филиопы с принявшим командование Храндульфом отдалилась от борта «Беспощадного», где обосновывались новые гребцы. Теперь трирема киммерийца значительно ускорилась. Среди новичков было два десятка женщин, присланных Сантиндриссой. Их варвар рассадил на задних скамьях, поскольку вид пираток занимал у его людей больше внимания, чем приближающийся враг. И все-таки даже полностью укомплектованный огромный корабль не изменил того факта, что пиратская флотилия еще оставалась в заливе, и пришло время столкнуться лбом с неизвестной опасностью.

Трое преследователей изменили тактику, и сейчас мчались с одинаковой скоростью. В центре этого строя находилась огненная галера. Расстояние от них до «Беспощадного» уже не превышало двух полетов стрелы.

Пираты тоже выстроились в линию. К «Беспощадному», «Обители Страданий», «Яду» и «Победителю» примкнула галера, прежде принадлежавшая Кроталусу. Ее нынешний капитан — вождь одного прибрежного племени принял решение остаться для битвы. Таким образом, пять судов готовились дать отпор врагам, позволяя своим товарищам уйти в открытое море.

Наиболее громоздкий «Беспощадный», совершив полукруг, встал позади остальных. Чтобы не препятствовать быстрому маневрированию, на нем убрали паруса. Зато гребцы взвинтили темп, будто намеривались скоро таранить противника.

— Полная готовность! Не сбавлять! Вы же не жалкие шавки, а морские волки! — кричал киммериец своему экипажу. — Что там такое… — он посмотрел на корму, где пиратки не прикладывали к веслам должных усилий. — Вас, суки, разве не касается?!

С капитанского мостика варвар смог хорошо оценить ситуацию. Три судна туранцев против их пяти. Но один из пяти был слишком неповоротлив для молниеносной атаки. Конан решил вступить в схватку, едва та примет конкретные очертания. Связанного боем врага будет легче поразить тараном «Беспощадного».

Расположение пиратских кораблей ему не очень нравилось. Три судна занимали выгодную позицию для штурма таинственной низкобортной галеры. Однако «Яд» оставался тогда один на один с огненным судном, а «Победитель», принадлежащий в прошлом Кнульфу, должен был схлестнуться с вражеской биремой. К счастью не только Конан заметил огрехи обороны. «Обитель Страданий» круто изменила курс и помчалась на полной скорости укреплять центр линии. У Сантиндриссы было самое проворное судно, и гребцы считались самыми умелыми. Стигийка определенно собиралась испытать силы окутанного паром противника. Ее гребцы, мужчины и женщины на обеих палубах, работали удивительно синхронно. Сама Сантиндрисса, держа руль одной рукой, жестикулировала второй и выкрикивала какие-то приказы. Слов Конан не разобрал, слыша только отзвуки задающей темп флейты.

Варвар видел, как перед кораблем стигийки выросла огненная галера. Пар скрывал происходящее на ней почти полностью, лишь языки пламени время от времени проглядывались сквозь густую завесу. «Обитель Страданий» бесстрашно подошла к этому чудовищному творению, и оба судна поглотил горячий туман. Конан навострил уши, ожидая услышать треск протараненного борта, шум борьбы, хохот демонов либо иных подобных им существ. Покажется ли еще Сантиндрисса, или судну пиратки уготовано сгинуть в глубинах какой-нибудь преисподней? Тем не менее, целехонькая «Обитель страданий» вынырнула с другой стороны дымового полога. Наверное, она просто промахнулась своим тараном по плавучей жаровне. Киммериец облегченно вздохнул. Демон оказался не столь уж грозным, раз судно Сантиндриссы не получила никакого видимого ущерба. Теперь у ней был выбор: завернуть обратно в туман или плыть дальше прямо на двухпалубную бирему. Стигийка выбрала второй вариант.

Вдруг справа раздался противный хруст. Конан глянул туда и мигом помрачнел. Пока он следил за действиями «Обители Страданий», таинственная низкая галера неправдоподобно быстро приблизилась к бывшему судну Кроталуса. При других обстоятельствах добытый у мага маневренный корабль не подставил бы бок противнику, но в скорости странной галеры крылось нечто сверхъестественное.

Демоническое судно так же стремительно подалось назад, освобождая таран из борта жертвы. В зияющую громадную дыру хлынули потоки воды. Варвара удивило, что враг отступил, даже не сделав попытки абордажа. Почему? Повреждений он избежал и, судя по размерам и количеству весел, намного превосходил численностью экипажа пробитую галеру, команду которой составляли преимущественно рыбаки с окраин Джафура. Конечно, они могли продержаться наплаву достаточно долго, чтобы попасть к туранцам, или к своим соратникам, в зависимости от исхода битвы. Поражало еще то, что никто не стрелял из луков по злосчастным тонущим рыбакам. Наблюдая за враждебным судном, Конан опять обратил внимание на необычное движение весел. Их взмахи составляли долю секунды, и, казалось, каждый гребец толкает обратно ту же самую волну, которую отодвигал его предшественник. Киммериец не представлял, как обычным людям удается достичь такой идеальной слаженности. Однако не было времени строить догадки. Конан, учитывая тяжеловесность собственного судна, рассудил, что ему предпочтительнее атаковать огненную галеру, чем тягаться в скорости с обидчиком островитян. Киммериец отдал приказ. Очертания противника по-прежнему четко не просматривались, но никто не мешал ему править на клубы дыма и пара.