Альберто Васкес-Фигероа - Бора-Бора

— Кость! — Наконец убедился и сам Тапу Тетуануи, слегка поцарапав булаву ножом из акульего зуба. — Но не китовая. Похоже, что из ноги кабана, только огромного.

При одной только мысли, что человекоподобная тварь прибыла из мест, где водятся гигантские кабаны, чьи кости достигают подобных размеров, молодые люди почувствовали себя неуютно.

С нескрываемым страхом они посматривали на густые заросли в самой глубокой части оврага.

— А если он не один? — спросил своих притихших друзей Ветеа Пито.

— Нас же трое, — самоуверенно возразил Чиме. — Я пока еще никого не знаю, кто мог бы справиться со мной. Думаю, что и этому чудовищу меня не одолеть.

Он взмахнул тяжеленной палицей, будто это была легенькая пау-пау, и решительно начал взбираться вверх, внимательно присматриваясь к следам, оставленным раненым: к пятнам крови, сломанным веткам, сдвинутым камням и отпечаткам ступней на влажном мягком грунте.

Тапу Тетуануи и Ветеа Пито в нерешительности последовали за ним. Первый постоянно оглядывался по сторонам, опасаясь, что страшный великан, чуть не убивший его, может в любой момент наброситься на них из густых зарослей.

Не было сомнений, что речь шла о человеке необычайной силы, как физической, так и душевной, ведь, будучи раненным, со сломанной ногой, он все же сумел вскарабкаться вверх по склону, опоясывающему остров, и он даже продолжил подниматься на вершину горы Отеману.

Им удалось обнаружить великана, когда тот попытался спрятаться между скал. Стоило только друзьям приблизиться к нему, как он начал рычать, словно загнанный зверь, швырять в них камнями и ругаться на непонятном им языке.

Покрытый грязью, израненный и с болтающейся ногой, он должен был бы являть собой жалкое зрелище, однако угрожающее выражение лица, гнев во взгляде и особенно ужасающе отвратительная татуировка, покрывающая все его тело, пугали и делали его похожим на поднявшееся из самого ада существо.

От межбровья, вверх по лбу, расходясь в разные стороны, поднимались две полосы, чтобы затем опуститься по щекам и образовать завитую спираль в виде ракушки. Множество темно красных кругов были нанесены вокруг губ и покрывали почти весь подбородок. А когда великан скалился и показывал свои острые желтые зубы, его вид становился поистине дьявольским.

Все трое были напуганы не на шутку. И хотя крепко сжимавший в руке булаву Чиме из Фарепити мог сравняться с раненым и ростом, и могучим телом, также почти полностью покрытым татуировкой, при одном взгляде на него становилось понятно, что парень в считаные минуты проиграет столь яростному недругу.

Ну а Тапу Тетуануи и Ветеа Пито дикарь был способен в мгновение ока перекусить горло.

Они стояли метрах в двадцати от чудовища и, не решаясь подойти ближе, смотрели на него, гадая, что делать дальше. Первым решил высказаться Ветеа Пито:

— Я думаю, нам нужно позвать подмогу.

— Подмогу? — удивился Тапу. — Мы что, дети, которым нужна помощь, чтобы вытащить акулу из воды? Да стоит нам только попросить помощи, сразу станем посмешищем до конца своих дней! — подытожил он. — Мы сами потащим его.

— Как?

Юноша засомневался. Посмотрел на не менее растерянного Чиме: перед ним стоял мучительный выбор — оставаться на месте или отважно броситься вперед. И тут Тапу, невзирая на охвативший его страх, наконец размотал свою длинную пращу, отыскал камень потяжелее и приготовился его метнуть.

Чудовище, кажется, почувствовало надвигающуюся опасность и зарычало еще сильнее, но Тапу на этот раз уже не сомневался. Он изо всех сил раскрутил пращу, прицелился и метнул камень.

Воинственный чужак попытался было кинуться на них. Однако он едва мог стоять на ногах, опираясь о скалу. С четвертой попытки тяжеленный камень угодил ему прямо в лицо, и, вскрикнув от боли, великан повалился на спину.

Чиме поднял булаву и тут же бросился к нему, но Ветеа Пито резко крикнул:

— Не убивай его! Не убивай! Он единственный, кто может сказать, откуда они прибыли.

Гигант из Фарепити повиновался, но все же слегка стукнул жертву по голове, после чего чужак все-таки потерял сознание. Когда стало ясно, что ужасный великан не в состоянии встать и накинуться на них, юноши закружились вокруг него в танце, сбрасывая нервное напряжение, в котором находились до сих пор.

Наконец утомившись, они с повышенным интересом принялись разглядывать чужака.

— Откуда же он прибыл? — выражая общее любопытство, спросил Ветеа Пито. — Никогда не думал, что могут существовать подобные страшилища.

— Точно не с наших островов, — уверенно высказался Чиме. — Не с Маркизских и не из Австралии, да и не из Тоги. По всей вероятности они приплыли из Пятого Круга.

— Это-то понятно, — согласился Тапу Тетуануи. — Никто никогда не рассказывал о чем-либо подобном… — Он на мгновение замолчал и наклонился над поверженным великаном, заглядывая ему в лицо. — Я всегда спрашиваю себя: должно быть, мир очень большой, если в нем есть место и таким страшилищам?

— По-видимому, очень большой, — с понимающим видом поддакнул Ветеа Пито. — Мити Матаи рассказывал, что ему пришлось потратить почти год, чтобы вернуться из тех морей, где вода твердеет, и что по пути он открыл остров, охраняемый каменными воинами десятиметровой высоты.

— Я все бы отдал, чтобы послушать историю об этом путешествии, — вздохнул Тапу Тетуануи.

— Мити Матаи никогда не говорит об этом путешествии, — заметил Чиме из Фарепити.

— Мой отец, выходивший с ним в океан, уверяет, что он рассказывает об этом путешествии только тогда, когда несколько дней находится в плавании, — поправил его Тапу. — Видно, море ему помогает говорить.

Потом он посмотрел вверх, определил положение солнца, устало поднялся на ноги и сказал:

— Будет лучше, если мы сейчас вернемся в деревню, если хотим добраться туда прежде, чем стемнеет.

— А что будем делать с ним?

— Унесем.

Они сломали толстую ветвь, очистили ее от листьев и, подвесив пленника за руки и за ноги, будто дикого кабана, подняли на плечи и, потея и ругаясь, зашагали в сторону селения.

Конечно, им пришлось попотеть, однако это того стоило. На закате дня они триумфальным маршем вошли на марае, где собрались все взрослые жители деревни, и положили к их ногам жуткого великана, покрытого татуировкой.

Большинство присутствующих не поверило своим глазам. Лицо Роонуи-Роонуи помрачнело, а на губах Хиро Таваеарии появилась едва заметная улыбка.

— Теперь я вижу, что ты был прав, — тихо проговорил он, покачивая головой. — Прости меня за мою недоверчивость. Так это и есть тот человек, с которым ты сразился?