Виктор Губарев - Фортуна Джона Коксона

В первый день отряд двигался по кромке леса, перешел вброд через небольшой лиман, затем углубился в лес и, наконец, вышел на широкую равнину. К трем часам пополудни, когда они отошли от побережья на три лиги, решено было сделать привал. Здесь флибустьеров отыскал отряд дружественных индейцев во главе с «капитаном Антонио», сыном Андреаса. Индейцы снабдили англичан бананами и поддержали их намерение совершить нападение на Санта-Марию. Однако сам Антонио обещал присоединиться к экспедиции позже.

Поскольку четыре участника похода совершенно выбились из сил, им позволили вернуться назад, к оставленным у побережья кораблям. Таким образом, численность пиратского отряда сократилась до 327 человек.

Во вторник 6 (16) апреля, в четыре часа утра, флибустьеры продолжили путь через перешеек. Перед этим договорились не использовать для охоты огнестрельное оружие, чтобы не выдать продвижение отряда случайным встречным — последние могли оказаться друзьями испанцев и предупредить их об опасности.

До десяти часов поднимались на высокий холм, надеясь найти там источник воды, но обманулись в своих ожиданиях. Проводники-индейцы успокоили англичан, заявив, что вскоре они выйдут к роднику. Действительно, через два часа источник был найден, и участники похода смогли утолить жажду и отдохнуть. Спустя еще два часа они спустились с холма вниз и вышли на берег «реки Дарьен[31]», пересекавшей одноименный перешеек и впадавшей в Тихий океан. Ниже по течению, по словам Андреаса, находилась Санта-Мария. Продолжив движение, отряд перевалил через другую гору и снова вышел к той же реке. Лагерь разбили на ее южном берегу; заночевать пришлось под проливным дождем.

Ранним утром 7 (17) апреля отряд пустился в путь по берегу реки, которая постоянно петляла. Из-за этого флибустьеры примерно через каждые полмили переходили ее вброд: в одних местах вода доходила им до колен, в других — до пояса. Течение было довольно быстрым. В десятом часу сделали первый привал, чтобы подкрепиться и покурить (каждый пират имел при себе табак и курительную трубку). Потом снова шли берегом реки — примерно до трех часов, когда устроили второй привал. По данным Джона Кокса, примерно в пятом часу отряд достиг резиденции «императора», «главного капитана индейцев Дарьена», которого испанцы называли «король Золотая Шапка»[32]. Уильям Дик утверждает, что встреча с «королем» произошла в четверг 8-го. Возможно, двухдневный визит флибустьеров в индейское поселение — 7 и 8 апреля — Дик объединил в один день. Бэзил Рингроуз сообщает, что они достигли индейской деревушки, состоявшей из четырех дворов, «примерно в полдень». Резиденция «короля Золотая Шапка» располагалась в полумиле от них. Касик встретил гостей с семьей и вооруженной стражей. «Его корона была сплетена из небольших белых тростинок, — писал Рингроуз, — и не имела сверху ничего, кроме подкладки из красного шелка. В средней части ее опоясывала тонкая золотая платина шириной более двух дюймов, узорчатая с внешней стороны; она удерживала два или три страусиных пера.

Поверх пластины находился ряд золотых бусин размером крупнее обычных горошин; под ними виднелась красная подкладка короны. В носу торчала большая золотая пластина в виде полумесяца, а в каждом ухе — золотое кольцо диаметром около четырех дюймов, и к каждому из них крепилась такой же ширины тонкая круглая пластина из золота… На нем был тонкий белый хлопковый плащ, едва доходивший до ног, отороченный снизу трехдюймовой бахромой… В руке он держал длинное блестящее копье, острое, как нож. С ним находились три его сына, в белых плащах и с копьями в руках… а также восемь или девять человек, составлявших его свиту или стражу. Его королева носила красное покрывало, стянутое поясом на талии, а другое было наброшено на ее голову и плечи… Она держала на руках маленького ребенка, и за ней шли две дочери, словно на выданье; лица их были покрыты красными полосами и штрихами, а шеи и руки украшали маленькие разноцветные бусины».

Индейцы снабдили англичан бананами, кассавой, маисом и прочей снедью, получив взамен ножи, булавки, иглы и иную мелочь, после чего касик вернулся в свой «дворец» (большую хижину). Вечером он снова навестил флибустьеров. «И мужчины и женщины получили большое удовольствие от нашего барабанного боя и развевающихся знамен, — сообщает Дик, — но мушкетные вспышки и поднятый ими грохот напугали их. Дочерям короля весьма понравилось быть в нашей компании — так, что кое-кто из наших людей знаками спрашивали у них, не хотели бы они жить с ними, и они стали их женами».

В пятницу 9 (19) апреля отряд двинулся дальше вдоль берега реки. В пути англичанам часто попадались индейские хижины, обитатели которых всегда были готовы снабдить гостей бананами и угостить «кукурузным пивом».

В указанный день ничего примечательного не произошло. Зато утром 10-го, когда пираты готовились к продолжению марша, между Коксоном и Харрисом неожиданно вспыхнула ссора. Причины ее неизвестны. Однако, учитывая последующие события, можно предположить, что конфликт был спровоцирован вопросом о верховном командовании экспедицией. Разругавшись с Харрисом, Коксон схватил ружье и выстрелил в него, но промахнулся. Харрис хотел ответить ему тем же, но капитан Шарп встал между ними и уговорил «не делать глупостей». Эта ссора, безусловно, повлияла на последующее решение разделить экспедиционный отряд на две большие группы. В воскресенье, когда Харрис с основным контингентом продолжил движение по суше, команды Коксона, Шарпа и Кука с группой индейцев под предводительством Андреаса погрузились на четырнадцать каноэ.

Спуск по реке оказался более опасным и утомительным, чем движение по суше, поскольку каноэ приходилось постоянно перетаскивать то через песчаные банки, то через пороги, то через поваленные испанцами деревья. По словам Дика, несколько каноэ перевернулось, и некоторые пираты потеряли свое оружие, но «индейцы ныряли и достали его на поверхность снова». А когда один из англичан, решив поохотиться, заблудился в лесу, «индейцы были столь любезны, что опять привели его к нам».

Вечером участники экспедиции вытащили все каноэ на берег, после чего соорудили несколько хижин и расположились в них на ночлег. Ночью возле лагеря часовые заметили ягуара, но, чтобы не выдать расположение лагеря испанцам, не стали отгонять его выстрелами из фузей.