С. Шорп - Шпага флибустьера

— Сходи за ними, Роджер, и дай парням сигнал. Мы должны закончить это дело как можно скорее.

Шаргейл вышел, а сэр Генри перенес свое внимание на Гедеона Крайла. Горбун не двигался и молчал с тех самых пор, как увидел капитана Барбикэна, но по его глазам было видно, что он осознал свое поражение. Глядя на него через стол, Рандольф Сарн понял, что он тоже погиб, и отчетливо представил свою дальнейшую судьбу: он отправится прямиком на виселицу, но, когда это произойдет, он примирится с Богом и получит отпущение своих многочисленных грехов — такова была простая вера пиратов.

Но у Крайла не было даже такого утешения, так как он полагался только на самого себя и эта вера покинула его. К нему попал замечательный трофей, но когда, казалось, он крепко держал его в руках, судьба от него отвернулась. И хотя он мог бы попытаться спасти свою шею, но без власти, к которой он всегда стремился, его жизнь не имела смысла. Он не желал жить побежденным.

Его взгляд постоянно возвращался к человеку, который больше, чем любой другой, способствовал его падению. Капитан Барбикэн должен умереть!

Лорд Ларчвуд смотрел на Криспина с замешательством и некоторым ужасом. Несмотря на слова Моргана, впечатление от рассказа Гедеона было велико, и он все еще не мог отделаться от мысли, что видит убийцу своего сына. Радость, с которой леди Фрэнсис встретила пирата, должна была показать графу, что Гедеон лжет, но это обстоятельство только еще больше смутило его.

Он облегченно вздохнул только тогда, когда за дверью раздался звук шагов и в каюту вошел Маунтэйн собственной персоной в сопровождении Джонатана и Матта Брайарли. Шаргейл застал их еще на борту «Вампира»: виконт никак не хотел покинуть корабль, не узнав более подробно о судьбе ее светлости. Морган терпеливо ждал, пока граф обнимал своего сына и юного родственника, подмечая тем временем мрачные взгляды, которые виконт бросал на Фрэнсис и Криспина. Решив, что объятия продолжаются достаточно долго, сэр Генри прервал их, живо напомнив, что дело еще не закончено.

— Что касается вас, мистер Крайл, — продолжал он, — вы становитесь моим пленником. Я отправляю вас под арест.

— Кажется, у меня нет выбора, но я хотел бы узнать, в чем вы меня обвиняете? Наверное, вам кажется, что у вас есть большой выбор?

— Одного обвинения будет больше чем достаточно, — невозмутимо ответил Морган. — Убийство или, более точно, — отцеубийство.

— Неужели? — Гедеон удивленно поднял брови. — На основании обвинений ее светлости? Вы удивляете меня, сэр Генри.

Морган улыбнулся:

— Вы будете еще более удивлены. Милорд Ларчвуд, расскажите мистеру Крайлу о миссии, с которой вы прибыли на Ямайку.

— Охотно, — откликнулся граф и повернулся к Гедеону. — Спустя некоторое время после смерти вашего отца было найдено написанное им письмо, в котором он признает себя виновным в смерти своего брата Ричарда и раскрывает ваши преступные замыслы против ваших кузенов. Он сообщал также, что сам в опасности, так как его собственная жизнь в ваших руках, ведь он стоял между вами и титулом маркиза, а вы всегда сильно интересовались ядами. Ваш отец также отдал приказ, чтобы это письмо вскрыли только в случае его смерти.

Он замолчал, но Гедеон ничего не ответил. Он сидел очень тихо, его длинные пальцы так сильно вцепились в ручки стула, что стали похожи на полированный мрамор.

— Этот замечательный документ, — продолжал Ларчвуд, — попал в руки короля и причинил его величеству некоторые затруднения. Он не мог проигнорировать его, но это письмо еще не служило абсолютным доказательством вашей вины, хотя всем было известно, что вы с отцом были в ссоре. Лорд Генри знал, что его подозревали в убийстве его несчастного брата, и прошел слух, что он совершил самоубийство, чтобы избежать наказания за свое преступление. Наконец было решено, что я, как наиболее заинтересованный в этом деле, отправлюсь на Ямайку, откуда мой сын прислал мне сообщение, что вы взяли под свое попечение ваших кузенов, и попытаюсь выяснить, как вы с ними обращаетесь, а также узнать правду об обвинениях лорда Генри. Сегодня, мистер Крайл, я получил ответ на эти вопросы.

После этих слов лорда Ларчвуда наступила напряженная тишина: все присутствующие думали об умершем человеке, который обвинил своего сына в убийстве. Гедеон первым нарушил молчание.

— Черт побери! — довольно равнодушно заметил он. — Я и не подозревал, что старый дурак додумается до этого. Я мог ожидать предательства с любой стороны, но только не отсюда.

— Вы признаете это? — недоверчиво спросил Ларчвуд. — Вы признаетесь в убийстве собственного отца?

Гедеон пожал плечами.

— Почему нет? — равнодушно ответил он. — Если даже вы не сможете доказать мою вину, вы придумаете мне любое другое преступление. Да, я убил его. Он умер от яда, не слишком быстро и, я полагаю, мучительно. И это еще недостаточная месть за то, что я вытерпел от него, когда был ребенком. Разве я был виноват в том, что родился горбатым? Мой отец никогда не прощал мне этого, а я никогда не мог простить ему пренебрежения ко мне! Хотя я думаю, что отплатил ему, когда сделал известными его преступления и отправил его прямиком в ад. О, есть какая-то дьявольская ирония в том, что он приложил руку к моему падению!

Гедеон навряд ли помнил о своих собеседниках, когда говорил, — был момент, когда его лицо исказила сатанинская гримаса. Наконец он очнулся и насмешливо улыбнулся:

— Да, наша семья достойна уважения, не правда ли? Мой дядя — предатель, мой отец пролил кровь своего брата, а я — своего отца. А Фрэнсис, с ее милым и ангельским видом, стала любовницей пирата. Хотел бы я знать, что выйдет из Джонатана?

Криспин, не тратя время на возражения, угрожающе двинулся к Крайлу, но Морган вскочил и бросился между ними. В этот момент раздался возмущенный голос Маунтэйна.

— Лгун! — гневно воскликнул он, и не успел отец удержать его, как он ударил Крайла. — Придержи свой грязный язык! Она невинна — я клянусь моей жизнью!

— Мой дорогой Хэл! — протестующе воскликнул Гедеон. — Такая уверенность очень трогательна, но факты говорят обратное. Возможно, вы намеренно стараетесь не замечать правды.

— Это ложь! Гнусная ложь…

— Неужели? — насмешливо спросил Гедеон. — Тогда почему она не отрицает этого? Почему наш галантный капитан не бросился опровергать эту клевету?

— Да, — с внезапным подозрением Ларчвуд повернулся к Криспину. — Почему вы ничего не говорите, сэр?

— Я отвечу, милорд. — Криспин старался сдержаться, но, несмотря на все усилия, в его голосе слышался гнев и презрение. — Как вы можете даже на мгновенье заподозрить ее светлость? Этим вы позорите не только ее, но и себя. Леди Фрэнсис согласилась стать моей женой.