Джин Вулф - Пират

Ни разу мы не заметили ни одного постороннего человека или свидетельств человеческого присутствия. И ни разу не находили следов каких-либо четвероногих животных, помимо черепах и морских ящериц, уже мной упомянутых. Худас уверял меня, что на острове, где жили они с Господином, водились козы и дикие свиньи. На Седельных островах подобными животными и не пахло, хотя было много птиц.

Однажды ночью я проснулся и уже не смог заснуть. Перечень вопросов, волновавших меня, показался бы читателю скучным, и вряд ли я сумел бы вспомнить все их сейчас, даже если бы постарался. Терзаясь беспокойством и боясь разбудить Новию, я вышел на палубу. Светила полная луна, и в теплой ночи царило такое безветрие, что в парусах не было ни малейшей пользы. Буше бодрствовал и зевал, но все прочие вахтенные спали.

Я стоял у планшира, смотрел на луну и думал о том, с какой легкостью — с какой легкостью и удовольствием — я бы сейчас мог покинуть корабль навсегда. Я мог бы вернуться в каюту, взять мушкет, мушкетную сумку, пистоли и кинжал. Мы с Буше разбудили бы двух вахтенных и приказали бы отвезти меня на берег в шлюпке. Потом я велел бы вахтенным вернуться на корабль, а сам ушел бы прочь. Никто не задал бы мне никаких вопросов и не попытался бы остановить меня.

Безусловно, капитан Берт прочесал бы остров, но к тому времени я достаточно хорошо знал джунгли, чтобы не сомневаться в своей способности ускользнуть от любого количества преследователей. Вскоре наша флотилия уплыла бы, и я остался бы один. Совсем один на острове с чудесным климатом, где жарко только в середине дня и никогда не бывает холодно. Один на острове, где хватило бы дичи, фруктов и овощей, чтобы добрая сотня человек могла кормиться сколь угодно долго. Больше никаких сражений и никаких штормов. Никакого корабля и судовой команды, за которые несешь ответственность. Никаких пугающих мыслей о подводных скалах, казни через повешение или мятеже.

Впоследствии Новия сказала мне, что все время, пока мы находились там, ее неотступно преследовали такие же мысли. Если бы я тогда предложил ей покинуть корабль, она моментально согласилась бы. Сейчас я гадаю, жалел ли когда-нибудь потерпевший кораблекрушение Худасов Господин о том, что сел на судно, которое отвезло его обратно в Англию. Мне кажется, жалел — и часто. Интересно знать, пытался ли он когда-нибудь вернуться обратно?

И получилось ли у него?

Мы оставались на Седельных островах чуть дольше двух недель. Перед отплытием наловили несколько сотен черепах достаточно удобного размера, чтобы взять их с собой. Уложенные на спину, они остаются на одном месте и могут жить несколько недель (несколько месяцев, по словам некоторых моряков) без пищи и воды. Таким образом мы обеспечили себя запасом свежего мяса, который иссяк… впрочем, мне не следует забегать вперед.

Мы находились в десяти днях пути от Кальяо. «Принцесса» держалась достаточно близко к берегу материка, чтобы заметить любой корабль, выходящий из порта. Остальные корабли стояли поодаль друг от друга дальше к северу, но каждый из них находился в пределах видимости от какого-нибудь другого. Когда груженные золотом суда выйдут из порта — несколько крупных, хорошо вооруженных галеонов, — «Принцесса» подаст сигнал. На своем пути на север галеоны будут встречать наши корабли один за другим, а ко времени, когда они встревожатся, возвращаться назад будет уже поздно. Таков был план капитана Берта, и я по-прежнему считаю его удачным.

Большинство цифр в данном повествовании названы примерно, но в основном они очень близки к истинным. Например, я сказал, что на «Санта-Чарите» было четверо женатых мужчин. Возможно, их было трое, а возможно — пятеро. Но я уверен, что четверо. А вот точные цифры: мы десять дней прождали у Кальяо галеонов с золотом, и галеонов оказалось три.

Эти десять дней запомнились мне атмосферой томительного ожидания. Корабль трудно удерживать на одном месте, если он не пришвартован к причалу. Если нет никаких течений и никакого ветра, вы можете попробовать. Но даже игрушечный кораблик, помещенный в середину лохани с водой, непременно отплывет к одному или другому ее краю. Корабль на якоре удерживается на месте якорным тросом, но все равно перемещается туда-сюда. Мы бросали плавучий якорь, дрейфовали три или четыре часа, волоча его за собой, потом поднимали его и медленными галсами возвращались к исходной позиции. Мы повторяли этот маневр так часто, что, мне кажется, все начали надеяться на шторм. Но ветер так и не поднялся.

По ночам, а иногда и днем мы с Новией обсуждали, как распорядимся нашей долей золота. Мы купим гасиенду в Новой Испании. Или большую ферму в нью-джерсийской колонии, о которой однажды рассказал мне капитан Берт. Или чудесный дом в Мадриде. Или в Гаване. Сахарную плантацию на Ямайке.

Мы купим верфь, где построили «Кастильо бланко», построим такой же корабль для нас, наймем команду и отправимся в кругосветное плавание.

С течением мучительно долгих дней мы начали обсуждать, что будет делать Новия, если меня убьют, и что буду делать я, если она погибнет. Я не стану пересказывать эти разговоры в подробностях. Бывают вещи очень личные, и это одна из них.

Десятый день был ясным и теплым, как и девять предыдущих. Примерно в середине утренней вахты «Уилд» просигналил «противник виден». Затем мы последовали за «Уилдом», согласно приказу.

Я хорошо рассмотрел три корабля с золотом только во второй половине дня. Там был большой галеон («Сан-Фелипо», как выяснилось позже) и два корабля лишь немногим меньше («Сокорро» и «Сумайя»). Пока они еще не встревожились при виде нас настолько, чтобы повернуть назад. Именно этого мы и хотели.

А не хотели мы, чтобы они продолжали путь после заката. Большинство испанских кораблей ложатся в дрейф после захода солнца, и мы рассчитывали и надеялись на это. Но они не остановились. Возможно, таков был стандартный порядок действий для кораблей, перевозящих золото, а возможно, просто капитан «Сан-Фелипо» учуял что-то неладное.

Будь моя воля, я бы напал на них той же ночью. Но капитан Берт решил подождать до утра. Сказав это, я должен сказать также, что у него имелись веские причины поступить так. Во-первых, испанские команды изрядно утомились бы за ночь, вынужденные стоять у орудий все время, пока мы остаемся в пределах видимости. Во-вторых (что более важно), они могли бы погасить все огни и пуститься в бегство. В таком случае мы бы почти наверняка догнали один из них, но вряд ли догнали все три.

А нам были нужны все три корабля.

Той ночью я спал на палубе, что не доставило мне особых неудобств. Ко времени, когда я начал зевать и почесываться, «Уилд» просигналил: «Иди наперерез головному кораблю. Удачи, Крис».