Роберт Говард - Стервятники Уэйптона

Миддлтон нашел Гопкинса в салуне «Золотой орел».

— Я пришел просить тебя об одолжение, полковник, — сразу начал он. — Я хотел бы, если возможно, отложить на день дознание в суде. Я разговаривал с Джоэлем Миллером. Он раскалывается. Я отделю его от Барлоу и Летчера, чтобы поосновательнее поговорить с ним. Думаю, он расскажет мне все, что я хочу знать. Мне бы хотелось получить его показания, подписанные и заверенные, прежде чем передавать дело в суд. Перед судьей, когда множество людей будет смотреть на него, в том числе и друзья в толпе, он может упереться и откажется выдавать кого бы то ни было. Я не верю, что другие заговорят. А со мной наедине Миллер выложит всю подноготную этого дела. Чтобы его обработать, понадобится время. Полагаю, к завтрашнему вечеру я получу от него полное признание.

— Нам тогда будет гораздо легче, — отметил полковник.

— И еще одно: этих людей должен судить представительный суд. Их ждет смертный приговор, конечно же, а единственный приличный законник в окрестностях — это судья Биксби из Янктона. Нам нужно как можно больше придерживаться буквы закона. Тем более, мы не можем отказать заключенным в праве на адвоката. Я послал человека за Биксби. Будет поздний вечер, прежде чем он вернется с судьей, даже если сразу найдет его.

Учитывая все эти обстоятельства, я и прошу отложить разбирательство в суде.

— А что скажут в поселке?

— Большинство жителей люди разумные. Несколько горячих голов, что захотят взять дело в свои руки, много вреда не принесут.

— Хорошо, — согласился Гопкинс. — В конце концов, это твои подопечные, раз твой помощник захватил их. И предстанут перед судом они также за попытку убийства представителя закона. Отложим суд на послезавтра. Поработай с Джоэлем Миллером. Если у нас будет подписанное признание с именем главаря банды, в суде оно сыграет решающую роль.

В Уэйптоне узнали об отсрочке суда и реагировали по-разному. В атмосфере чувствовалась напряженность. В этот день почти никто не работал. Люди собирались в горячо спорящие группы, большей частью в барах. Споры велись на повышенных тонах. Доходило дело и до кулаков. Повсюду можно было видеть незнакомые лица людей, которые редко появлялись прежде в окрестностях Ущелья — шахтеры с рудников в отдаленных каньонах или более зловещие фигуры с холмов, занятие которых трудно было определить.

Линии расхождений определялись четко. Тут и там собирались кучки мужчин, держались вместе и разговаривали негромкими голосами. В одних забегаловках собирался весь сброд, в других салунах толпились приверженцы порядка и законности. Но еще большая часть населения бродила, охваченная подозрительностью и неуверенностью. Взгляды слишком многих людей все еще были неопределенными. Некоторые были вне всяких подозрений, тогда как про других определенно можно было сказать, что это преступники. Между этими крайними полюсами и находилась основная масса населения, готовая качнуться в ту или иную сторону.

Поэтому множество людей бесцельно бродили по улицам с оружием наготове, искоса поглядывая друг на друга.

К всеобщему удивлению, Стива Коркорана видели в барах поглощающим спиртное, хотя оно, по всей видимости, не оказывало на него заметного влияния.

Сидящие в тюрьме мучительно переживали нервное напряжение.

Каким-то образом стало известно, что Комитет бдительности начал свою деятельность и среди судей будут его представители. Джоэл Миллер истерически обвинял Миддлтона в двойной игре.

— Заткнись, ублюдок! — оскалился шериф, сорвавшимся голосом выдавая страшное напряжение, владевшее им. — Ты что, не видишь, как твои друзья крутятся поблизости? Я собрал людей с холмов. Все они здесь. Сорок человек из банды «стервятников» здесь, в Уэйптоне.

Теперь, вот что, Макнаб, слушай внимательно: организуем побег перед рассветом, когда все будут спать. Это самое лучшее время из всех оставшихся часов, в которые лагерь еще не взорвется.

Несколько ребят в масках нападут на тюрьму и одолеют твоих помощников. Стрельбы не должно быть, пока они не освободят ребят и не двинутся из города. Тогда начинайте орать и поднимайте стрельбу — в воздух, конечно. Это убедит тех, кто прибежит на выстрелы, что на вас напали всадники в масках.

Миллер, ты, Летчер и Барлоу должны сопротивляться захвату…

— Почему?

— Господи, что за дурень! Чтобы похоже было на нападение толпы, а не ваших друзей. Тогда понятно будет, почему никто из помощников шерифа не пострадает. У линчевателей нет причин желать зла служителям закона. Ты ори и проклинай грязных убийц, а парни в масках выволокут тебя, свяжут, бросят на коня и увезут. Нужен свидетель. Все будет выглядеть как похищение, а не освобождение от виселицы.

Губы среди зарослей бороды скривились в одобряющей такую стратегию ухмылке.

— Ладно. Не будем загадывать. Жарко мне придется, но я попытаюсь убедить Гопкинса, что нападение на тюрьму дело рук неорганизованной толпы, и мы обыщем все окрестности, чтобы снять с деревьев ваши трупы. Естественно, никаких тел мы не найдем, но наткнемся на сгоревшую дотла хижину, какую-нибудь шляпу и несколько пряжек, которые можно легко идентифицировать.

Миллер поежился от такой перспективы и напряженно уставился на Миддлтона.

— А ты, случайно, не собираешься избавиться от нас таким способом? Люди в масках — в самом деле наши друзья? Не подставляешь ли ты нас комитету бдительности?

— Не будь дураком! — взорвался Миддлтон. — Ты думаешь, банда пошла бы на это, даже если бы я оказался настолько подлым, чтобы задумать такое? Ты узнаешь своих друзей, когда они прибудут.

Слушай, Миллер, я хочу, чтобы ты подписал признание и назвал кого-нибудь в качестве главаря банды. Смысла нет отрицать, что ты и другие — члены банды. Гопкинс уверен в этом. Вместо того, чтобы разыгрывать невинную овечку, лучше навлеки подозрение на кого-нибудь чужого. У меня большой выбор кандидатур, но Дик Леннокс не хуже других. Он игрок, у него мало друзей и он никогда не работал с нами. Я запишу его имя в твоем «признании», а Коркоран убьет его при «сопротивлении аресту» раньше, чем тот успеет доказать, что это поклеп. Потом, прежде чем у кого-то возникнут подозрения, мы провернем наше самое большое дело — возьмем сейфы Гопкинса и Байсли! А там — адью! Не спи, когда начнем налет.

Миллер, ставь подпись на этой бумаге. Прочитай сначала, если хочешь. Я заполню пропуски, где должно быть имя «главаря», позднее. Где Коркоран?

— Час назад я видел его в «Золотом орле», — пробурчал Макнаб. — Пил как сапожник.