Луис Ламур - Выстрелить первым...

Судя по словам Джейн, Кейти выглядела испуганной, но сказала решительно:

— У вас нет причин беспокоиться, Том. Вы мне симпатичны, однако мысль, что мы можем стать супругами, если я вас правильно поняла, совершенно неприемлема.

— Почему? Почему же так?

Кейти отодвинулась от него и с полным самообладанием сказала:

— Мистер Уоррен, мне кажется, вы принимаете знаки внимания, которые я вам оказывала, за интерес, которого никогда не существовало. Что же касается Каллена, что бы о нем ни говорилось, я знаю, что он хороший человек.

По словам Джейн, Уоррен был так взволнован, что казался не в себе. Побледнев, он сказал Кейти:

— Он не будет таким красавчиком, болтаясь на веревке!

— И поэтому я…

— И поэтому вы… что? — Резко развернувшись, он пошел к двери. — Когда вы избавитесь от него, вы будете чувствовать себя по-другому, — сказал он, — и тогда я вернусь.

В тот момент, когда Уоррен вышел, в магазин вошла Лейси Петрейн. Она подошла к Кейти.

— Мисс Торн, нам нужна ваша помощь… — и они о чем-то зашептались.

Тут к ним присоединилась Джейн Уотсон и откровенно рассказала, зачем она приехала в Джефферсон.

Но я в это время размышлял о другом.

Была еще одна вещь, которую сказал Чэнс, и это застряло у меня в голове. Прежде чем уйти от меня, он сказал, мол, он, Чэнс, Джоэл Риз и кое-кто еще вернутся в эту конуру перед тем, как меня повесят! Чэнс сказал, что они хотели бы провести со мной в камере пару часов для собственного удовольствия. Он обещал, что после этого мне будет легко умирать.

Что бы это значило?

Над этим стоит поразмыслить.

Кейти многое рассказала мне об Уоррене, а часть я узнал о нем сам. Он родился в помещичьем доме, который содержали две престарелые незамужние тетушки. Но что случилось с его родителями, неизвестно. И вот эти две старушки, как он говорил Кейти, наставляли его — учись прилежно, держись подальше от дурных мальчиков и от дурных привычек нашего грешного мира.

Человек, воспитанный таким образом, вырастает, но не развивается. По-моему, жизнь двадцатисемилетнего мужчины ничем не отличается от жизни семидесятилетнего старца. Мне Уоррен казался человеком довольно самоуверенным, хотя внутри его раздирали противоречия и сомнения. Но учитывая воспитание тетушек, он должен был соблюдать, внешние приличия.

Вероятно, как и множество других людей, он считал, что Техас, истерзанный войной, — является легкой добычей. Погибло много молодых людей, и одинокими остались молодые состоятельные особы. Я сам слышал подобные разговоры, и не исключено, что Том лелеял подобные надежды в отношении Кейти Торн.

Сейчас он, наверное, полыхал бешенством, но предметом его чувств была не Кейти, а я.

Стоя у окна, я видел, как из магазина вышла Кейти, а за ней Лейси Петрейн и Джейн Уотсон. Над этим стоило задуматься, но я надеялся, что это вижу лишь я. Однако Господь рассудил иначе. Под деревом на улице стоял Томас Уоррен и тоже смотрел на женщин.

Что-то здесь не сходилось, если вы понимаете, что я имею в виду. Три женщины, конечно, могут сойтись и поболтать, но Лейси не слыла в наших краях леди, Кейти же Торн считалась аристократкой из аристократок.

Джейн Уотсон? Она родом с маленькой фермы, и вряд ли была какая-то причина, которая заставила ее приехать в город, да еще и находиться в компании с Лейси Петрейн и Кейти Торн, кроме одной. И Уоррен подумал то же, что и я: единственное связующее звено между этими женщинами — Каллен Бейкер.

В душной камере висело марево — сродни тому, что окутало город. Иногда я слышал, как по улице проезжала повозка, слышал звон упряжки, когда лошадь подгоняли кнутом, голоса проходящих.

Из конторы не проникало ни звука. Значит, охранник сидит на ступеньках, ведущих на улицу.

Кроме меня, в тюрьме — никого, хотя там было три свободных камеры. Если бы мне удалось выбить дверь, мне пришлось бы пройти через маленькое помещение, одолеть одного или двух охранников, а затем выйти на улицу. Как встретят меня горожане? Одна часть решительно настроена против, вторая же соблюдала нейтралитет.

Поможет ли «дерринджер»? Пусти я его в ход, и число моих сторонников резко сократится.

После этого рассчитывай только на себя, сам думай, как выбраться из города, чтобы нырнуть в болота. Шансы — тысяча к одному, что я этого не сделаю. Ведь в городе разверзнется ад. Мои парни пойдут на все, чтобы освободить меня. Полковнику Белсеру и Чэнсу Торну этот факт тоже был известен. Скорее всего они устроят ловушку. Оставят дыру в обороне, а потом, когда ребята прорвутся, уничтожат их.

Если мой расчет окажется правильным, а Чэнс Торн подтвердил это: где-то на юге нас будет ждать Сэм Барлоу со своей сворой, она и линчует нас.

А пока в центре города сошлись три женщины, навлекая на себя массу неприятностей, чтобы помочь мне. Я воспрянул духом: вот сколько у меня друзей, у меня, человека с плохой репутацией.

Только я ни за что не соглашусь принять их помощь, мне непременно нужно бежать до того, как они начнут помогать мне. До того, как впутаются в это дело.

Человек, имеющий друзей, должен быть дружелюбным и стараться не приносить им беды. Мне не хотелось, чтобы из-за меня пострадал хотя бы один человек, а появление Сета Реймса в Джефферсоне говорило о том, что готовится нечто. И что бы там ни затеяла Лейси Петрейн, вместе с ней будет и Джон Тауэр.

Приближался вечер. Если все пойдет так, как я рассчитывал, Сэм Барлоу появится после полуночи, а около полуночи я ждал гостей — Чэнса Торна и остальных.

Это означало, что надо действовать, и чем раньше, тем лучше.

В этот момент и появилась Джейн Уотсон. Ее привел покрасневший до ушей Уэсли, судя по всему, девушка ему очень понравилась.

Когда он ушел, Джейн приблизилась к двери.

— В десять, — быстро зашептала она, — вас будет ждать Джон Тауэр с двумя лошадьми, мы будем в повозке. Когда вы побежите, мы перекроем дорогу на случай погони.

Это было глупо, я ей так и сказал. Но этот дурацкий план был так прост, что мог сработать. Участие Джона Тауэра сделает его преступником, а я не видел причины, по которой он должен рисковать. Я выложил свои сомнения Джейн.

— Это не ради вас, хотя вы ему нравитесь. Он любит Лейси Петрейн.

Она рассказала еще кое-что. Оказывается, Джон Тауэр признался Лейси, что именно он застрелил ее мужа Теренса О'Доннелла.

Зная Лейси, я мог предположить, что произошло дальше. Это потрясающая женщина, можете мне поверить.

— Терри, — сказала она, — был всегда слишком большого мнения о себе и о своем умении владеть оружием.

— Мне жаль.

— Да, ему тоже было бы жаль, если бы он убил вас, мистер Тауэр. Заверяю вас: Теренс убил бы вас при удобном случае. Оружие для него не было игрушкой.