Алистер Маклин - Ущелье Разбитого Сердца

Шулер едва заметно отрицательно покачал головой. Тогда Гарритти тыльной стороной ладони ударил его по скуле. Никакой реакции в ответ.

— Так ты все-таки не пойдешь? — прорычал Гарритти.

— Я уже объяснял, что не признаю насилия.

Гарритти размахнулся и ударил по-настоящему. Дикин отлетел, наткнулся на стол и тяжело упал на пол. Шляпа слетела с его головы. Он лежал, как и упал — в полном сознании, но не делая никаких попыток подняться. Из нижней губы у него сочилась кровь.

Все вскочили со своих мест и собрались вокруг игроков, чтобы лучше видеть происходящее. По мере того, как проходили долгие секунды, выражение нетерпеливого интереса сменилось на их лицах презрением. Насилие органически вплеталось в жизнь этого края. А насилие, не получившее отпора, покорно вынесенное оскорбление, воспринималось как полное падение мужского достоинства.

Гарритти смотрел на Дикина и не верил своим глазам. Когда он, наконец, осознал, что происходит, он шагнул вперед и уже отвел назад правую ногу, чтобы нанести удар лежащему в пах… Пирс оказался проворнее. Локтем, твердым, как камень, он ударил Гарритти в диафрагму. Тот согнулся, схватившись за живот.

— Я вас предупреждал, что не потерплю преступления в моем присутствии. Еще одно неосторожное движение, и вы мой гость на всю ночь. Правда, теперь это неважно.

Гарритти с трудом выпрямился. Когда он заговорил, голос его напоминал кваканье лягушки, страдающей ларингитом.

— Черт вас побери, шериф! Что за чушь вы несете?

— Это дело суда.

Пирс быстро вытащил из кармана только что полученные объявления о розыске, перебрал всю пачку, положил одно на стол и убрал остальные в конверт. Потом еще раз внимательно посмотрел на Дикина, пробежал глазами текст под неясным рисунком, повернулся, позвал жестом полковника Клермонта. Когда полковник подошел ближе, шериф показал ему объявление. Как ни смазано было мутно-серое изображение на куске дешевой бумаги, оно, несомненно, было очень схоже с человеком, называющим себя Джоном Дикином.

— Полковник, я думаю, это мой билет в вашем поезде.

Клермонт терпеливо ждал, что будет дальше. Пирс начал читать:

— Разыскивается за карточные долги, по обвинению в краже, поджоге и совершению убийств…

— Как интересно соблюдается очередность преступлений! — негромко сказал О'Брейн, который стоял рядом с полковником.

— Джон Хаустон, он же Джон Мерри, он же Джон Дикин, он же… Ну, остальные имена не имеют значения. Бывший преподаватель медицины в университете штата Невада.

— Университет?! — удивился Клермонт. — В этих забытых богом горах?

— Прогресс приходит даже сюда, полковник. Университет открыт в этом году в Элко. — Он продолжил чтение: — Уволен со службы за карточные долги и запрещенные азартные игры. Установлено также, что он заменил купюры в кассе университета на фальшивые. Был опознан свидетелями при попытке ограбления магазина готового платья в Лейк-Кроссинге. При побеге облил помещение магазина керосином и поджег его. В результате пожара пострадала вся центральная часть Лейк-Кроссинга и погибли семь человек.

Чтение документа вызвало у присутствующих самые разнообразные чувства: от недоверия до ужаса. Только Пирс, О'Брейн и, как ни странно, сам Дикин не выражали никаких эмоций. Пирс продолжал:

— Позднее был замечен в вагоноремонтных мастерских в Шарже. Поджег вагон с взрывчаткой. При последовавшем взрыве было разрушено три цеха и весь подвижной состав, находящийся поблизости.

Гарритти прохрипел:

— И это все сделал он? Вот этот?! Сжег Лейк-Кроссинг и взорвал Шарже?!

— Если верить объявлению, а ему нет причин не верить, то все сделал именно он. И на вашем месте, Гарритти, я бы поскорее забирал деньги у Дикина — ведь мы теперь очень долго его не увидим. Если вообще… — Пирс сложил бумагу и обратился к Клермону: — Итак, сэр?

— Я все-таки не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет армия?

Пирс снова развернул бумагу и протянул ее полковнику.

— Я упустил некоторые детали, тут слишком много всего написано. — Он указал на один из абзацев. — Обратите внимание на это.

Теперь пришла очередь Клермонта читать вслух:

— Вагон с взрывчаткой направлялся в Сакраменто, штат Калифорния, на склад армейских боеприпасов. — Полковник сложил бумагу и вернул ее Пирсу. — Это меняет дело. Задержание этого негодяя все-таки касается армии.

Вечером того же дня полковнику Клермонту пришлось прилагать уже совершенно геркулесовы усилия, чтобы держать себя в руках. Строгий, но исключительно добросовестный человек, приверженец предписанных правил, он не умел выпускать пар потихоньку. Гнев вспыхивал в нем при каждой неприятности и даже оказывал влияние на его самочувствие.

На этот раз аудитория полковника состояла из восьми человек: встревоженного губернатора, Марики, священника и врача, который взирал на происходящее в высоты верандочки перед входом в салун «Имперского» отеля. Пирс, О'Брейн и Дикин стояли несколько поодаль и внимательно наблюдали за полковником. Восьмым был сержант Белью, который, сидя на своей лошади, пытался развернуть плечи и поднять подбородок, как будто получил команду «смирно». Он смотрел куда-то вдаль, через левое плечо полковника. Похолодало, но Белью был мокрым от пота.

— Всюду?! — Клермонт не верил или не хотел верить докладу Белью. — Вы действительно искали их всюду?

— Да, сэр.

— Вы расспрашивали людей? В этих краях офицеры Соединенных Штатов едва ли привычное зрелище — их не могли не заметить!

— Мы спрашивали всех, кого встречали. И тем не менее, сэр, мы не нашли никого, кто бы их видел.

— Но это же невозможно, сержант! Просто невозможно!

— Да, сэр, то есть… Нет, сэр. — Белью посмотрел на своего командира и удрученно сказал: — Мы нигде не нашли их.

Физиономия полковника стала угрожающей. Пирс поспешно произнес:

— Может быть, это удастся сделать мне, полковник? Я могу собрать два десятка человек, знающих все ходы и выходы, которых, видит бог, в этом городишке множество. Если ваши офицеры действительно здесь, мы найдем их за какие-нибудь полчаса.

— Пожалуйста, сделайте это, шериф! И спасибо вам и вашим помощникам. Мы будем ждать вас на станции. И не забудьте, мы отправляемся через двадцать минут.

— Хорошо. Только я вас еще попрошу отрядить двух вооруженных солдат, чтобы доставить арестованного в поезд и последить за ним до моего возвращения.

— Арестованного? — Полковник не скрывал презрения. — Но, насколько я понял, он не способен на насилие.

— Все зависит от того, что понимать под насилием, — заметил Пирс. — Он не любитель драк в кабаках. Но, судя по его прошлому, он вполне способен сжечь, скажем, «Имперский» или взорвать ваш драгоценный эшелон.