Уилл Генри - Золото Маккенны

— Старый товарищ, — с нескрываемым дружелюбием говорил Пелон Маккенне, — не хочешь ли пробежаться наверх и заглянуть во-он за те уступы? Думаю, тебе, как человеку понимающему, должно быть интересно — что же там такое…

Маккенна согласился. Пелон шёл впереди. Микки поплёлся сзади: ему не хотелось упускать этих двоих из вида. Бандит сразу же остановился. Его рука скользнула под накидку.

— Кто-то должен остаться с женщинами, — сказал он.

— Только не я, — ответил Микки.

Под накидкой произошло неприятное движение.

— А вот мне сдаётся — ты.

И снова это движение застало Микки с опущенным винчестером. Поэтому он молча повернул обратно.

— Двинемся же, — сказал Пелон, улыбаясь и делая приглашающий жест рукой. — После вас, сеньор.

Водопад был точно такой, как описывал Адамс: фута четыре в высоту. Сразу за ним ручей сворачивал на запад. Именно там разбил лагерь Нана. Там должны были находиться Залежи Индюшачьих Яиц. Едва завернув по ручью, Маккенна восторженно воскликнул:

— Ты только глянь! Даже отсюда глаза слепит!

Они двинулись к земляной насыпи. Стоянка и хижина скрылись из вида. Да, подобного месторождения Маккенна не видел ни разу в жизни. Наверное, подумал Маккенна, такого со времён конкистадоров вообще ни один белый человек не видел. Подобного богатства больше нет на всём Юго-Востоке. Он мог только стоять и любоваться. А вот Пелон почему-то был спокоен.

— Знаешь, — сказал бандит, оборачиваясь, чтобы убедиться, что за ними никто не приплёлся, — я ведь сюда не на золото смотреть пришёл. Мне нужно только то, что мы уже взяли. Я не собираюсь в грязи рыться. Я разбойник, бандито. Я золото ворую, а не добываю его потом и кровью, ковыряясь в земле. Я привёл тебя сюда, чтобы поговорить.

«Эта насыпь, если разработать, — подумал Маккенна, — может принести не меньше миллиона. И это лишь видимая часть разработки. А если углубиться — там не на один миллион, на два, на пять, десять? Неизвестно… Вода для промывки — прямо здесь, в ручье». Это всё, о чём мог сейчас думать горный инженер Маккенна, глядя на Залежи Индюшачьих Яиц на Руднике Погибшего Адамса.

— Ты меня слышишь? — спросил Пелон. — Я хочу поговорить с тобой о Микки. Он замышляет всех нас отправить к праотцам. Сам знаешь, он — чокнутый. Поэтому я хотел тебя предупредить и заключить с тобой ещё одну сделку. Сделка простая: ты вполне можешь положиться на старину Пелона. Предоставь заботу о пареньке ему. Ну, что скажешь? Ты — со мной?

— Предположим, — выдавил Маккенна, с трудом отрываясь от созерцания россыпей. — Во всяком случае, уж никак не с Молодым Тиббсом.

— Отлично, тогда пошли обратно. Мне не терпится показать тебе, что наше старинное знакомство для меня что-нибудь да значит. Я всё беру на себя, потому что прекрасно знаю, что в таких случаях нужно делать.

— Вот уж в чём я никогда не сомневался, так в этом… Ну, веди меня, начальник.

На первый взгляд, в лагере всё было в порядке. Вьючную конягу уже нагрузили нехитрым апачским скарбом, оставалось лишь положить главную тяжесть — золото. Пелон хотел было отдать распоряжение о погрузке, но тут его посетил первый приступ вдохновения.

— Подожди! — крикнул он старой скво, ведущей мустанга в развалины, прямо к парусине с золотом. — У меня идея: давайте на вьючного коня погрузим половину добычи — ему больше не вывезти. А оставшееся разделим поровну между четырьмя партнёрами. Все будут заинтересованы держаться вместе. А если кто-нибудь всё же отколется невзначай, он хоть и распростится с той частью, которая останется во вьюке, но всё равно при нём будет доля, которой он сполна вознаградит себя за перенесённые трудности. Возражения есть?

Возражений не было. Золото разделили.

— А теперь, — провозгласил Пелон, оглядывая выстроившуюся на берегу ручья кавалькаду, — мне в голову пришла ещё одна идейка: пусть наш друг, Маккенна, вырвет из своей записной книжки несколько листков и нарисует, как добраться до Сно-Та-Хэй. Скопирует карту, что нарисовал ему старый Эн. Маккенна карту помнит: он человек учёный, его здорово накачали всякими знаниями. Но мы-то, остальные — просто бедные дурни, побрекитос. Как же нам-то отыскать дорогу в Сно-Та-Хэй? Ведь нам, боюсь, даже из него пути не найти. Ну, как?

Это предложение было логичным. Ни одному живому человеку, видевшему Залежи Индюшачьих Яиц, не устоять против соблазна вернуться в Сно-Та-Хэй. Маккенна без всяких возражений вытащил карандаш и бумагу и набросал карту каньона Дель Оро, включая и Потайную Дверь, и Тыквенное Поле, и старую дорогу к Форту Уингейт. Он передал карту Пелону.

— Великолепная работа, друг мой, — отметил тот.

— Ну, хватит! — нервно рявкнул Микки Тиббс. — Пора с этим завязывать, Пелон!

— С «этим»? — Маккенна почувствовал, как волосы шевельнулись у него на макушке.

— А, да, — извиняясь, проговорил бандит. — Я совсем забыл тебе сказать, что заключил договор и с Микки: убить тебя и девчонку.

Все увидели, как длинноствольный кольт колыхнул накидку. У Маккенны вырвался сдавленный крик:

— Боже мой, Пелон! Не-ет!!! Не надо, прошу! Только не девушку!

— Ничего не попишешь. Приготовься, пожалуйста.

Он искоса глянул на Микки, стоявшего чуть поодаль от остальных:

— И ты тоже, маленький сукин сын…

— Что — тоже? — нахмурился узкогрудый кавалерийский разведчик.

— Тоже приготовься, — ответил Пелон. — Я тебе не сказал о соглашении, к которому мы пришли с Маккенной: насчёт того, чтобы убить тебя.

Маккенна увидел: Микки свернулся, как змея перед броском.

— Пелон! — крикнул Глен, надеясь предотвратить стрельбу. — Пожалуйста, отпусти девушку! Не дай ей умереть из-за того, что я ошибся в тебе. Пелон, заклинаю тебя — заклинаю честью твоего отца!

Казалось, Лопеса проняло. Скривясь, как от боли, он прищёлкнул языком и покачал головой.

— Извини, конечно, Маккенна, — сказал он. — Но мой отец меня бы понял. Придётся тебе умереть с неверным представлением о моей чести. И обо мне. Ты ошибался: во мне нет слабины. Грустно, конечно, что приходится разрушать образ Пелона, который уже сложился в твоей голове. Но жизнь жестока, полна скверных неожиданностей. И хрупка, как кости новорождённого птенчика. Прощай, амиго.

— Пелон, сынок, не убивай их!

Все позабыли о Маль-И-Пай. И вот теперь пришлось вспомнить. Она стояла рядом с вьючной лошадью, направив спенсор прямо в живот сыну.

— Будь паинькой, — сказала она, — и вынь из-под плаща свой револьвер. Делай, как мамочка велит.

Пелон не пошевелился.

— Мать, — спросил он, неужели ты сможешь меня пристрелить?