Зейн Грей - В прериях Техаса

После долгого взволнованного рассказа Милли воцарилась тишина.

Затем старик недоумевающе почесал бороду.

— Сынок, что вы шутите над нами, выдумываете все это? Правда, вид у вас усталый, измученный…

— Это истинная… правда, — со вздохом ответила Милли.

— Ну, мальчик, — более серьезным тоном начал добродушный старик, и снова с любопытством оглядел изнуренных лошадей и попорченную в дороге повозку.

— Мальчик! — Живо, насколько позволяла ее усталость, воскликнула Милли. — Я не мальчик!.. Я девушка… Милли Фэйр.

Том поднялся как можно выше, чтобы осмотреть поле по направлению к скале. Он дополз на руках и на коленях до конца камня и оттуда, лежа на левом боку, вытянув вперед левую руку, а правой таща ружье, пополз насколько мог, быстро и бесшумно. Он смотрел только прямо перед собой. Страх исчез. С самого начала он подумал, что умереть он может только один раз, и если это суждено ему теперь, то умрет он за своих товарищей. Темные, манящие глаза Милли Фэйр мелькнули перед ним, и острая мучительная тоска сжала его сердце; и ради этой девушки он тоже готов был подвергнуться любой опасности. Так или иначе, эти команчи были причиной бегства Милли, если даже они и не поймали ее. Из-за них он потерял ее.

После того, как он оставил за собой несколько десятков футов, он почувствовал облегчение, страшное напряжение его ослабело. Его товарищи сзади стреляли теперь как будто залпами, и он знал, что таким образом Пилчэк старался отвлечь внимание индейцев от него. Индейцы тоже стреляли, и он стал уже порядочно удаляться от перекрестного огня. Он уже не слышал, чтобы пули визжали над его головой. Он достиг более открытой местности и был теперь, по-видимому, недалеко от своей цели — от скалы. Обычно он выбирал высокий и широкий камень и выглядывал из-за него. Но тут он не нашел ни одного, который был бы подходящего размера. Лежа у плоского камня, он выглянул. Увидел он только довольно широкое пространство, негусто усеянное обломками скал. Но большой скалы с этого угла не было видно. Почти не в состоянии ползти дальше, утомленный физически и духовно, он приподнялся, чтобы отыскать скалу. Не с этой стороны! Опустившись вниз, он отполз несколько шагов к левому концу камня и снова приподнялся, чтобы выглянуть.

Как будто резкий порыв ветра пронесся мимо него. Он услышал свист. Он почувствовал сильный, ошеломляющий толчок и затем острую, жгучую боль в спине. Почти в то же мгновение донесся резкий звук ружейного выстрела. И взгляд Тома сейчас же уловил впереди фигуру индейца, который стоял с дымящимся ружьем в руке, и свирепое, настороженное выражение было на темном лице его. Том упал ничком за камнем, оглушенный и пораженный этой неожиданностью. Затем в следующую секунду он опомнился, крепко сжал ружье и приподнял его с крайним напряжением сил. Вскочил и мгновенно выстрелил. Он как будто ясно увидел индейца только после того, как разрядил ружье. Индеец широко открыл рот и зашатался. Он отбросил от себя ружье. Оно упало на землю. Кровь хлынула у него изо рта. Он был смертельно ранен. На темное лицо его было страшно смотреть. Он покачнулся и упал.

Скорчившись, Том оглядел все кругом, пока не нашел нужную ему скалу. Тогда быстро, собрав последние силы, он бросился бежать и вскоре достиг красной скалы. Но потаенного места, где были укрыты лошади, он не мог найти, пока Джэк Дивайн не увидел его и не окликнул. Том, пошатываясь, обошел скалу и попал на лужайку, где стояли лошади. Дивайн с шумом скатился с выступа, с которого он, по-видимому, наблюдал. Затем с другой стороны появился другой сторожевой — Ол Сорндайк. Они побежали к Тому.

— Смотрите, вы весь в крови, — испуганно крикнул Джэк.

— Я ранен… не знаю… серьезно ли… — тяжело дыша, сказал Том. — Но вряд ли… очень серьезно… Скорей, ребята. Я пришел за водой. Перевяжите меня. Мне надо торопиться обратно.

— Мы тоже пойдем с вами, — сказал Дивайн.

Они разорвали на нем рубашку. Она была мокрая и красная от крови. Том весь сморщился, когда один из них дотронулся пальцем до раны на спине.

— Ничего опасного, — сказал Дивайн. — Принеси воды, Ол.

Они обмыли рану и перевязали ее платком.

— Я должен отнести туда несколько фляжек, — заявил Том.

— Я пойду, а вы оставайтесь с Олом, — ответил Дивайн.

— Ну, я не намерен оставаться. Я хочу тоже помочь нашим товарищам, — решительно сказал Сорндайк.

— Мне не было приказано привести вас.

— Это не имеет значения. Какая польза от того, что мы скрываемся здесь? Если команчи найдут нас, мы не сможем спасти лошадей. А если мы уйдем отсюда, то можем присоединиться к остальным.

Логика Дивайна была неопровержима. И Том не стал больше возражать. Все трое захватили по две фляжки каждый, взяли ружья и поспешно отправились в путь. Том указывал дорогу. Идти было легко, но когда они дошли до того места, где он считал нужным остановиться, началось самое трудное. Тяжелые фляжки свисали с шеи. Тому пришлось лечь на землю и ползти, как змее. Он полз впереди, в десяти шагах от Сорндайка, за которым на таком же расстоянии следовал Дивайн. Тому часто приходилось останавливаться и отдыхать. Легкие его, по-видимому, были в состоянии выдержать это испытание, но мускулы ослабели. Однако он знал, что одолеет это расстояние. Большими глотками пил он воду, которую нес с собой, и это оживляло его. При возвращении он не чувствовал такого возбуждения, и поэтому ему было труднее. Они уже подползли близко к тому месту, где стреляли Пилчэк и его товарищи, и в то же время это была зона индейского огня, как вдруг пуля ударилась и подняла пыль перед самой головой Тома. Он зашатался. Другая пуля задела верхушку его шляпы. Это заставило его судорожно проползти дальше и укрыться за большим камнем. Пули теперь стали жужжать и свистеть над головой и отскакивать от обломков скал.

Наконец Том с товарищами добрался до места, откуда поднимался дым от стрельбы, — это была позиция Пилчэка.

— Это самый опасный момент в нашей задаче, — сказал Дивайн. — Представьте себе, что они примут нас за краснокожих.

Но Пилчэк был слишком мудрым и опытным руководителем, чтобы допустить такую ошибку. Он был на страже, и его озабоченное, потное, суровое лицо просветлело при виде Тома.

— Это ловко проделано, Том, — сказал он. — Здесь настоящий ад. Идите скорей к Ори и Робертсу.

Том поспешил к молодому парню, лежавшему под навесом, который соорудил Робертс для защиты от солнца из своей рубашки и палки. Робертс хрипом приветствовал Тома. Голос у него, по-видимому, пропал. У Ори лицо было бледное и потное. Когда Том поднял ему голову, он открыл глаза, попытался что-то сказать, но не мог.