Норман Фокс - Злые земли

Он заставил себя кое-как побежать. Выбежал на причал, протолкался между людьми и добрался до сходней, по которым вносили грузы на главную палубу. Кормовое колесо начало поворачиваться. Он вскочил на палубу, один из матросов подошел к нему и сказал:

— Вам бы лучше сойти на берег, если не хотите уплыть с нами. Мы больше не можем тратить здесь время…

Лаудон схватил его за грудь и оттолкнул в сторону. Пошатываясь, протолкался вперед и поднялся на машинную палубу. Его снова охватила дурнота, он остановился, крепко ухватившись за пиллерс 21, чтобы не упасть. Палубный настил у него под ногами задрожал, он посмотрел в сторону пристани и увидел между пароходом и причалом воду. Эта бурая полоса расширялась на глазах. Пароход выходил на курс. Ну что ж, он всегда сможет сойти на первой же дровяной пристани. Найдет где-нибудь лошадь и вернется в Крэгги-Пойнт. Такая ерунда не должна его сейчас волновать…

Мимо прошел еще один матрос. Удивленно взглянул на Лаудона. Лаудон перевел на него взгляд.

— Фрум здесь? — спросил он. — Где Фрум?

— Я только что отнес его сундук, — сказал матрос. — Третья каюта внизу по этой стороне.

Лаудон, все так же пошатываясь, двинулся вперед. Ему было тяжело идти по этой подрагивающей палубе, хотя он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь испытывал такие трудности на других пароходах. Черт, но он же слабый. Единственное, на чем он сейчас держится — это его твердое намерение…

Он дошел до третьей двери. Он считал очень внимательно. Вытянул вперед руку и ухватился за косяк двери. Снова тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. А потом всем телом ударил в дверь, почувствовал, что она подалась под его весом и ввалился в каюту.

Вечером накануне отъезда Питер Фрум ходил по комнатам хозяйского дома на ранчо «Длинная Девятка» и зажигал лампы. Он делал это машинально — пока вдруг не понял, чем занимается. Остановился и нахмурился. Подумал, что последнюю неделю или около того это стало у него привычкой — зажигать лампы. Но почему? Он был озадачен. Безусловно, в этом нет и тени трусости; просто надо же ему чем-то заняться в этом большом пустом Доме. Не раз, впрочем, он оставлял лампу гореть у постели на всю ночь и на рассвете замечал, что бледный огонек еще мигает. «Вы что, хотите весь этот чертов дом спалить?» — спрашивал Грейди Джоунз.

Благодарение небесам, что сегодня Грейди здесь нет. Он страшно устал от Джоунза. Этот человек все еще пытался выяснить наверняка, умер Джесс Лаудон или жив, все еще он в этих краях или сбежал. На другой день после того Джоунз не нашел никаких следов Лаудона в Крэгги-Пойнте, заехал на ранчо, чтобы доложиться, перекусил что-то и отправился на поиски снова. Дурак неуклюжий! Почему он бросился наутек, когда Элизабет с криком выбежала из школы? Почему он не остался и не выяснил, живого человека или мертвеца Элизабет втащила в фургон и увезла? Довольно странно, что этот фургон потом нашли посреди дороги. На досках была кровь, но больше там не нашлось ничего, что могло бы прояснить загадку.

А Элизабет?.. Она, по-видимому, уехала обратно в Огайо. Отправилась домой, полная ненависти к нему. И ничего он с этим не может поделать. Ну, можно считать, что он удачно избавился от нее. Ничего не видящая, ничего не понимающая — в точности таким же был ее отец…

Он бродил по дому. Прошел на кухню, снял с печи кофейник, но тут же решил, что не хочет кофе. Открыл заднюю дверь, посмотрел на освещенный спальный барак, снова закрыл дверь. Прошел обратно в гостиную, взял с полки книгу, принялся листать страницы. Отложил книгу. В конце концов отправился в свою спальню, присел на край кровати и принялся стаскивать сапоги.

Завтра придется встать рано. Надо взглянуть, когда по расписанию этот пароход должен прибыть в Крэгги-Пойнт. Он записал время на обороте старого конверта, после того, как Текс Корбин вернулся домой из Форт-Бентона — он там справлялся у капитана «Аргуса». Последний пароход в этом году, доложил Текс. Ну да, сейчас вода в ведрах покрывается по утрам тонким слоем льда.

Самое время отправиться в Сент-Луис, в путешествие, которое он пообещал себе еще в начале осени. Больше всего ему мешали угоны скота. Впрочем, он чертовски здорово решил эту проблему. Теперь он снова может быть просто ранчером, думающим лишь о своем бизнесе. Надо бы не забыть положить в сундучок бухгалтерские книги. В одних носках он прошел в кабинет и взял книги. Провел рукой по клеенчатым переплетам. Были у него тут кой-какие цифры, от которых у этих сентлуисских банкиров глаза на лоб полезут.

Он разделся и лег в постель. Может, к тому времени, когда он вернется следующей весной, некоторые кислые рожи приобретут нормальное выражение. Что это вдруг стряслось со всеми, что они застывают, как ледяные, стоит ему подойти ближе? Может, это из-за того, что он не пришел на похороны Клема Латчера? Он решил, что прийти туда будет проявлением самого дурного вкуса, но отправил Грейди Джоунза, чтоб разведал обстановку. Джоунз доложил, что и Эйб Коттрелл, и Бак Лэйтроп оба были там. Адди Латчер, — сказал он, — всю службу простояла как каменная, ни слова не проронила, ни слезинки.

На следующий день команда «Стропило С» хоронила Шэда Синглтона на ранчо. Он отправился туда и обнаружил, что собрались люди со всей округи. Выразил свои соболезнования миссис Синглтон и троим ее детям, а потом стоял, молчаливый и печальный, пока разъездной проповедник закончил молитву и Шэда Синглтона опустили в землю. После этого нашел Бака Лэйтропа, подошел к нему, протянул руку и сказал:

«Черный день для всех нас, Бак». Но Лэйтроп как будто не заметил его руки. Может быть, Бак был слишком ошеломлен и не видел ничего вокруг. Он отвернулся от Лэйтропа и отправился искать Эйба Коттрелла; но Эйб, забравшись в двуколку, сделал вид, что не слышит, когда Фрум окликнул его по имени.

Хороши друзья! И Лэйтроп, и Коттрелл — да и Синглтон ведь тоже — с самого начала лета вертелись вокруг с головной болью из-за скотокрадства и бесконечно разглагольствовали, что они собираются сделать, но ни один из них не сделал первого шага! Это они оставили Питеру Фруму. Именно он отправился в Майлс-Сити и добился молчаливого одобрения со стороны Ассоциации скотопромышленников, а потом совершил первый набег на бедленды. Без него они и до сих пор сидели бы сложа руки. А теперь, когда дело сделано, они могут воротить от него рожи, потому что он был малость грубоват! Извините, вы что думали, это пикник будет?

Да и его собственная команда из-за этого дела тоже ведет себя не особенно приветливо. На следующий день после облавы в Крэгги-Пойнте он назначил Грейди Джоунза управляющим, а парням из спального барака сказал только, что Джесс Лаудон пропал. Они не задали ни одного вопроса насчет исчезновения Джесса, как не спрашивали и о том, почему уехал Чарли Фуллер. Фрум был уверен, что никому не известно, как Грейди Джоунз выследил Джесса до самой школы и напал на него там, так что команда была угрюма вовсе не из-за каких-то подозрений. А пока Грейди отсутствовал почти всю прошлую неделю, Фрум велел Тексу Корбину временно быть за старшего. «Длинная Девятка» должна начать объезды завтра. Текса парни любили, и Фрум предполагал, что повышение Текса по службе их порадует; но стоило ему войти в барак, воцарялось мертвое молчание и атмосфера так сгущалась, что ее можно было бы нарезать ломтями.