Луис Ламур - Такер

— Мы скопили немного — только чтобы держаться на плаву. Я в свое время несколько месяцев был шерифом в Эренбурге, вот мне и предложили эту работу.

Его жена налила нам еще кофе.

— Я слыхал о ваших с Хеселтайном приключениях, — продолжал Блезделл. — Я встречался с ним однажды… Опасный тип, скажу я тебе. Но тогда я выручил его из беды, и он был тих и никому не мешал. Можно считать, что мне повезло. Я бы не хотел сшибиться лбом с таким человеком. Я ношу револьвер и делаю свое дело, но я ни разу в жизни никого не пристрелил и даже не видел настоящей драки на револьверах.

— Я видела, — сказала его жена. — И больше не хочу.

— Мамочка выросла в краю краснокожих, — пояснил Блезделл.

— Никогда не находила в этом ничего хорошего, — хмуро продолжила она, — хотя знавала людей, которых хлебом не корми, а дай попалить из револьвера. Просто нехристи какие-то.

— Они ведь, наверное, и не знают ни о каком христианстве, — предположил я. — Мы должны понимать, что у них своя вера, не такая, как у нас.

— Да речь-то не об этом. Перестрелка, которую я видела, была вовсе не с индейцами. Это просто каких-то два пьяных ковбоя на улице… по крайней мере, мне сказали, что они были пьяные. Один из них был такой любитель стрельбы, что изрешетил пулями все окрестные дома. Я считаю, что если уж вам приспичило стреляться, то по крайней мере палите строго друг в друга.

— Очень здравая мысль, мэм, — подтвердил я.

— Ты убьешь этого Хеселтайна, когда настигнешь его? Так люди говорят.

— Не хочу я никого убивать. Я хочу просто вернуть свои деньги.

— Деньги он наверняка уже потратил, — предположила она. — Чужое золото карман жжет.

Но мой доллар все еще лежал у меня в кармане, когда я въехал через ущелье Пеймастер в долину Биг-Смоки. Я покинул Силвер-Пик еще до рассвета и успел основательно углубиться в Биг-Смоки к тому времени, как солнце опустилось за горы Монте-Кристо. Их вершины, красные от природы и от лучей заходящего светила, горели на вечернем небе, подобно языкам пламени.

Не раз и не два я оборачивался в седле, чтобы взглянуть на них. Редко когда увидишь такую красоту. От скал уже протянулись глубокие тени, а верхушки хребта все еще пылали закатным огнем.

Ночь застала меня у источника Монтесумы. На небе высыпали яркие звезды. Я нашел клочок пастбища, где паслось несколько коров, и обосновался там на ночевку. Следы двух лошадей вели на север, где неясно вырисовывались силуэты далеких гор.

Меня беспокоили мои ладони. Они заживали, но очень медленно. А у меня не было винтовки. Пересекая эту лысую равнину, я был виден со всех сторон на несколько миль, а Поуни был слишком опытным старым волком, чтобы не проверять дорогу позади себя.

— Мальчик мой, — сказал я себе, — когда будешь подъезжать к тем горам, не ставь лучше ноги в стремена. Он обязательно устроит на тебя засаду.

На следующее утро я тронулся в путь задолго до того, как солнышко показало нос из-за Сан-Антонио. А к полудню я достиг места, где дорога раздваивалась. Одна тропа поворачивала к горам Тойяби, и на ней не было никаких следов — ни животных, ни людей. А другая шла дальше по долине Биг-Смоки, но какие-то люди — их было четверо или пятеро — гнали скот по этой дороге и затоптали все другие следы.

По логике вещей, если на дороге, ведущей на северо-запад, не было следов, то, значит, Поуни поехал вверх по долине, на северо-восток. Но я не поверил в это.

Если бы я удирал от преследования, как бы я поступил в таком случае? Я бы дал затоптать свои следы идущему позади стаду, а сам, оторвавшись, нашел бы какую-нибудь очень твердую поверхность, где будут незаметны следы, и срезал путь напрямик до другой дороги.

Сколько бы я проехал по северо-восточной дороге? Немного. Место, где я стоял и размышлял, представляло собой основание огромной буквы V, обе ветки которой расходились врозь довольно круто. Если он проедет далеко по правой дороге, то потом потеряет много времени на переходе к другой.

А может быть, он прикинул про себя, как я буду рассуждать на его месте, и пришел к выводу, что я поверну налево?

И все же я решил рискнуть и направился по левой дороге к горам Тойяби. Однако так и не нашел на ней следов. Я рыскал направо и налево, но все впустую. Я проехал столько миль, чтобы понять, что меня переиграли, обвели вокруг пальца. Тем не менее следовало позаботиться о ночлеге, и я стал искать следы диких животных в надежде, что они приведут меня к воде.

Я действительно нашел следы антилоп, которые вели к гладкому скальному лбу, выступавшему из тела горы. Хотя в том направлении не было тропинки, шансы на воду представлялись неплохими, и я направился по этим следам.

День клонился к вечеру. Высоко в небе кружился гриф, но сегодня я не привлекал его внимания.

Тени уже удлинились, когда я нашел место, где сходились следы. Это был источник Баррел-Спрингс — тихое местечко в расщелине горы. Слышно было только воркование диких голубей, больше ничего.

—Вода была холодная и вкусная. Сначала я наполнил фляжку — никогда не знаешь, как скоро придется срываться с места, лучше иметь под рукой полную фляжку. Затем я напился и напоил серого. Он глубоко засунул нос в воду, потом встряхнул от удовольствия головой и только тогда стал пить.

Едва заметная тропинка шла по берегу ручейка, бравшего начало в источнике. Она показалась мне подозрительной; я прошелся вдоль нее немного и обнаружил полянку, со всех сторон окруженную кустарником. Я сходил за конем и пустил его пастись на травке. Отсюда мы были видны одному только грифу.

Я пожевал вяленого мяса, потом снова пошел на ручей, чтобы напиться. Возвращаясь в свое убежище, я старательно замаскировал свои следы.

Лежа в мягком песке, я закинул руку с револьвером за голову и стал думать. К северу отсюда, на расстоянии примерна дня езды — от силы полутора дней — лежит большая дорога на Солт-Лейк и далее на восток. Там же находится какой-то городок, а еще дальше — Эурека, процветающий город близ богатых рудников, с фабриками, театрами и салунами.

Если Поуни поехал вверх по долине, то он направится в Эуреку или в Остин — так, кажется, называется этот городок на севере. Если в Остин, то у меня есть неплохой шанс перехватить его там и вернуть своего коня и оружие. Не говоря уже о деньгах в седельной сумке.

Если он поехал на восток… Да что мне терять, я в любом случае еду на восток.

И туда же едет, если я только не ошибаюсь, Боб Хеселтайн.

Что-то толкнуло меня в живот, и я немедленно проснулся. Я был возмущен и уже открыл рот, чтобы высказаться… но, к счастью, вовремя узнал особую форму шляпы, вырисовывающуюся на фоне звездного неба.