Луис Ламур - Два рассказа

– Не входите сюда, ребята! Я не хочу убивать никого из вас, но если вы войдете, я это сделаю! Поединок был правильным! У вас нет причины гнаться за мной!

Хардин заколебался, пожевывая усы.

– Ты застрелил его в спину! – закричал он.

– Ничего подобного! Когда я вошел в бар, он стоял лицом к стойке. Он увидел, что я вооружен, и попытался вынуть револьвер и в то же время повернуться. Я вынул свой быстрее. Моя первая пуля попала ему в бок и швырнула его на стойку. Вторая ударила в спину, а на третий раз я промахнулся, потому что он падал. Вы же сами этого не видели.

Звук его голоса замер, и снова послышалось веселое журчание воды по камням, постепенно затихающее среди деревьев. Объяснение Локка произвело впечатление на всех. Ведь все могло случиться именно так.

Прошло несколько минут, потом опять заговорил Хардин.

– Выходи, и мы тебя будем судить по справедливости!

– Как? – В голосе Локка прозвучал вызов. – У вас нет свидетелей. У меня тоже. Никто не сможет сказать, что там было, кроме меня, потому что Джонни мертв.

– Джонни был хорошим парнем и нашим другом! – закричал Шорт. – Мы не позволим всяким паршивым скваттерам приезжать и убивать людей!

На это ответа не последовало, и они, в некотором замешательстве, ждали. Нейлл оперся о дерево, рядом с которым стоял. В конце концов, Локк может говорить правду. Откуда они знают? Нельзя вешать человека, пока не убедишься, что он виновен.

– Дьявол! – взорвался Шорт. – Пошли вперед, Хардин! Давай возьмем его! Он врет! Никто не стрелял быстрее Джонни, это всем известно!

– Уэбб был быстрым только в своей округе! – прокричал в ответ Локк.

Момент тишины вслед за этим задержал их, а потом, будто по команде, они двинулись к лесопилке. Нейлл не отдавал себе отчета, когда и зачем он сделал первый шаг. Внутри он ощущал пустоту и усталость. Ему все надоело, он чувствовал, что этот человек не мог стрелять в спину.

Они продвигались осторожно, потому что знали, что этот человек умеет обращаться с оружием. Неожиданно прозвучал голос Хардина:

– Стойте, ребята! Оставайтесь там, где стоите, пока не рассветет. Держите глаза и уши открытыми. Если он выберется оттуда, значит, ему повезло, если нет, то мы его утром возьмем или подожжем лесопилку!

Нейлл опустился на бревно. На него теплой волной нахлынуло облегчение. Сегодня они не будут убивать. Не сегодня.

Медленно текли часы, постепенно он стал различать ночные звуки. Вот зашуршал заяц, упала с дерева шишка, прошумел верхушками сосен ветер, и в просветах мелькнули звезды, с любопытством взглянув на молчаливых мужчин.

С первым светом они вошли в двери и влезли в окна старой лесопилки, там было пусто и тихо. Они посмотрели друг на друга, и Шорт злобно выругался. В просторном помещении его голос гулко отдался эхом.

– Поехали на ранчо Соренсона, – сказал Киммел. – Он будет там.

И каким-то образом все они уверились, что найдут Локка на ранчо. Они знали, что он направился домой, потому что он был человеком того же типа, как они. Он не станет отступать дальше своего очага. Там для того, чтобы поймать его и повесить, им придется поджечь ранчо, и при осаде кто-то из них умрет. И все же они не боялись. Им было присуще чувство долга и необходимости поддерживать на этой безлюдной пустынной и горной земле хоть какое-то подобие законности и порядка. Однако сомнение росло, пока полностью не поглотило их. Даже Шорт, которого разозлили оставленные Локком ориентиры, и Кесни, лучший следопыт среди них – даже лучший, чем Хардин, – и те испытывали непонятное раздражение.

Солнце взошло и согревало их, когда они выехали на вершину холма и посмотрели вниз, на засушливую котловину, где раскинулось ранчо Соренсона.

Но котловина была уже не засушливой. Хардин так резко осадил коня, что тот чуть не встал на дыбы. Это место вряд ли можно было назвать ранчо Соренсона.

Жилой дом отремонтировали и перестроили. На крыше виднелись светлые пятна, где на нее положили свежие доски, стены старого сарая, выстроенного из жердей, обмазали глиной, чтобы внутрь не проникала вода, и укрепили. Рядом стоял новый кораль, а справа от дома зеленел обнесенный изгородью огород, особенно красивый после однообразия вчерашней пустыни.

Они медленно, в задумчивости, сбившись в плотную группу, спустились с холма. Скот, рядом с которым они проезжали, был здоровым и упитанным, в корале стояло много лошадей.

– Славно здесь поработали, – сказал Киммел. А он знал, сколько труда нужно вложить, чтобы сделать такое место привлекательным.

– Не похоже на ранчо, где живет убийца! – вырвалось у Нейлла. Он покраснел и слегка отстал, смущенный своим высказыванием. Он был самым молодым среди них и прожил в округе меньше всех.

Никто ему не ответил. Он лишь выразил то, что думали все. Это ранчо внушало надежность, чувствовалось, что человек, который здесь жил, приехал надолго.

– Я вас ждал.

Слова заставили их внутренне сжаться. Позади стоял Чет Локк и наверняка с наведенной винтовкой. Если кто-нибудь из них двинется, то…

– Моя жена в доме готовит завтрак. Я сказал, что ко мне приедут друзья – погоня, отправившаяся за каким-то убийцей. Я ничего не сказал ей о наших проблемах. А теперь поезжайте вперед и оставьте оружие при себе. Позавтракаете, а потом, если все-таки решите выполнить свой долг, я готов сразиться с вами поодиночке или со всеми сразу, но повесить себя я не дам. Не называю никого, потому что никому не хочу навязывать драку. Ну, поезжайте.

Они поехали вперед и во дворе спешились. Нейлл повернулся и в первый раз увидел Чета Локка. Он был крупным мужчиной, сухощавым и сильным. Рыжевато-каштановые волосы спадали на загорелое и обветренное лицо, но благодаря теплоте глаз, выражение его было дружелюбным.

Хардин взглянул на него.

– Ты тут кое-что переделал.

– Еще бы. – Локк показал рукой на колодец. – Выкопал собственными руками. Жена поднимала землю на лебедке. – Он повернулся к ним и обвел глазами. – У меня лучшая жена в мире.

Нейлл вдруг почувствовал, как наворачиваются слезы, и отвернулся, ослабляя подпругу. Он чувствовал точно так же по отношению к Мери.

Вдруг дверь открылась, и они повернулись. В этом заброшенном пустынном уголке вид любой женщины заставит мужчину обернуться, но они увидели не то, что ожидали увидеть. Она была молодой – лет двадцати пяти – и хорошенькой, с каштановыми волнистыми волосами, зелеными глазами и несколькими веснушками на носу.

– Проходите, пожалуйста. Чет предупредил, что на завтрак к нему приедут друзья, а мы не часто принимаем гостей.

Неуклюже ступая, борясь со замешательством, они поднялись на крыльцо. Кесни заметил, как тщательно были подогнаны грубо оструганные доски. Это тоже было свидетельством той же надежности, постоянства, силы. Такой человек мог принести здесь пользу. Кесни подумал об этом прежде, чем отдал себе отчет, и покраснел.