П. Ховард - Кровь тигра

— Отлично. Если отец не придет к ущелью завтра к двум часам ночи, я застрелю заложницу.

Девушка не сводила глаз с каменного лица преступника. Он говорил поразительно спокойно. Губернатор нервно забарабанил пальцами по колену.

— Невозможно.

— Но вы это сделаете!

— Почему вдруг сейчас… Тигра? Прошло столько лет!

— Я только вчера узнал, чей я сын.

Звезды потускнели, истаяв в серых полутонах рассвета. Губернатор все раздумывал. Затем встал.

— Итак, вы не освободите гостью моего дома на других условиях?

— Нет, губернатор.

— Даже если я вам слово дам, что помилую Тигра?

Робин поглядел в сторону Биркхема. Поезд подбирался к станции.

— Я никому не верю. Вы не сдержите своего слова.

— Мистер Хантон, — вмешалась девушка, — если вы решили выполнить, что он требует, то оставьте меня. Не беспокойтесь. Я не боюсь!

Робин безучастно слушал. Хантон обратился к нему.

— Что вы сделаете, когда я отпущу вашего отца? Снова пойдете грабить?

— Ничего не попишешь, губернатор. И отец, и дед, и прадед этим промышляли. Кровь не вода…

Разговор оборвался. На ветвях, приветствуя утро, защебетали проснувшиеся птицы.

— Не знаю, молодой человек, — задумчиво произнес Хантон, — что-то не верится, что из вас выйдет второй Тигр. Кстати, вы отца своего помните?

— Не помню. Мне было четыре года…

— Вы не слишком на него похожи. С виду вы совсем не жестоки.

— Жизнь сама разукрасит со временем.

— Что ж, я отпущу Тигра. Но если захотите избрать честный путь, я всегда готов списать со счета сегодняшний день.

— Благодарю, губернатор, но мне еще надо кое с кем поквитаться.

— Месть?

— Месть. У меня ведь еще и мать была…

В глазах Робина желтоватой искрой полыхнула ненависть: он вспомнил о том, как Ровер напал на родителей.

— Впрочем, я могу ошибаться, — вздохнул губернатор. — Вполне возможно, что вы достойный потомок.

Заблистала роса под первыми лучами солнца. Разгоралось утро. Губернатор медленно сошел с холма. Девушка осталась наедине с похитителем.

— Кстати, как вас зовут?

— Молли. Молли Ровер. Мой отец — фермер из Фолкстона.

— Ровер? — отшатнулся молодой человек, словно получил удар в грудь. — Вы… дочь Ровера?

— Ну да. Вы знаете моего отца?

— Так, немного… Слыхал о нем.

Молли не поняла, отчего вдруг помрачнел Робин, и лицо его сделалось совсем серым, непроницаемым.

— Пора уходить, — процедил он сквозь зубы. — Они могут послать погоню.

— Не будет никакой погони, — спокойно отозвалась Молли, — ведь мистер Хантон обещал.

Робин не ответил и жестом приказал девушке следовать за ним. Шли молча. В десятке шагов стоял привязанный к дереву Римбоу.

— Садитесь в седло. Поедете впереди. Не пытайтесь бежать. Мне достаточно свистнуть и конь вернется.

Солнце уже светило вовсю. В молчании похититель и пленница взбирались по извилистой тропе в горы.

В ущелье

Снежные вершины гор прятались в облаках. Дул сильный холодный ветер. Ближе к ущелью Олд-Крик по обеим сторонам тропы густо росли сосны и кустарники. От ущелья в долину можно было спуститься только двумя путями. Одна тропа, пошире, вела на восток, в сторону поселков, что возникли вдоль железной дороги и тянулись до самой реки Чинто. Другая тропа, поуже, не такая хоженая, вела на запад, к пустынным бесплодным равнинам земли бизонов. Некогда там обитали индейские племена команчей и сиу, но не стало бизонов, и племена переселились южнее, подальше от проклятой Богом земли.

Других путей к ущелью не было. Горы от самого подножья усеяны безобразными валунами, кругом выпирают крутые базальтовые ребра скал. А на вершине прилепилась хижина. Останавливались в ней и охотники, и шериф, но чаще здесь прятались всякие беглецы. Именно сюда Робин и привел свою пленницу.

Он разжег огонь, вскипятил воды. С тех пор, как они покинули холм, Робин не проронил ни слова. Солнце между тем, прочертив в небе дугу, клонилось к закату.

Робин поджарил бекон, набросил на деревянные нары сена и постелил сверху грубое одеяло.

— Если вы устали, отдохните. Я уйду.

— Спасибо, я нисколечко не устала.

Робин бросил в кипящую воду кофейных зерен.

— Кофе будет. Хлеба поджарить?

— Благодарю вас, я не голодна.

— На Востоке, наверное, в такое время завтракают?

— Обедают, скорее. А у вас вечером принято много есть?

— Нет, — ответил Робин и серьезно добавил: — У нас принято много пить.

Молли звонко рассмеялась. Робин с удивлением уставился на нее, а девушка и сама удивлялась своему спокойствию. Она в руках разбойника. Он до ужаса угрюмый и решительный. Носит кличку какого-то знаменитого бандита. Справился с охраной, остановил поезд, взял заложницу, шантажировал губернатора… А после всех приключений варит пленнице кофе, потому что на Востоке в такой час завтракают.

— Ваш кофе, — Робин протянул девушке кружку и несколько кусочков поджаренного хлеба.

— Раз уж вы так обходительны, то разделите со мной… завтрак. На Востоке кофе в одиночку не пьют, — Молли указала на место рядом.

— Я не пью кофе, — отрезал Робин и отошел к окну, оглядывая уходящую вниз тропу. Затем он перешел к двери и посмотрел на другую сторону. Молли следила за ним, недоумевая, отчего молодой Тигр столь враждебен. Ведь она всего лишь заложница. Почему он не сядет рядом, не выпьет кофе? Разбойник-то разбойником, но ведет себя вежливо и воспитан, кажется, неплохо, внимательный… И вдруг такая враждебность! Как будто ненавидит. Все глядит на кусты вокруг, а лицо грустное-прегрустное и совсем как каменное.

— Мистер… Тигр, — выговорила Молли и покраснела: сочетание показалось совершенно нелепым. — Вы отчего-то злитесь на меня?

— Нет, — коротко ответил Робин, не оборачиваясь. Он деловито прибирал очаг и вытирал котелок.

Молли снова попробовала заговорить.

— Вы хотите награбить много денег?

Вопрос прозвучал так по-детски наивно, что Робин, наверное, засмеялся бы, если бы не проклятый ледяной обруч, стиснувший сердце с той самой минуты, как Олсен все рассказал.

— Не хочу.

— Тогда почему вы стали преступником?

— Таким уродился.

Солнце медленно закатывалось за горизонт. Длинные тени залегли по углам хижины.

— Когда вы… если вы освободите отца, то снова пойдете грабить?

— Мы будем мстить! Моего отца предали. Эти люди должны умереть.

Молли задумалась, скатывая хлебный шарик.

— Но когда человек сообщает полиции про бандита, разве его надо за это убивать?

— Сообщили не про бандита. Мой отец был бандитом, но он исправился. Тигр больше не грабил, он работал. Жил для семьи.