Сэм Барон - Возвышение империи

— Если мы оставим здесь людей, нам придется оставить тут и несколько лошадей, — возразил Гронд. — А у нас их и так мало.

Нехватка лошадей мучила Эсккара еще до осады Орака.

— К тому же мы не знаем, сколько людей надо оставить, — Эсккар отхлебнул из чаши с вином. — Если мы оставим слишком мало, их могут одолеть. — Он покачал головой. — Нет, я не хочу тратить время и воинов на защиту Дилгарта. Я хочу, чтобы эти головорезы погибли, как только вернутся с востока.

— А почему с востока, командир? — спросил Гронд. — Почему не с севера, не с юга?

— Они не могут переправиться через реку без лодок: поток здесь слишком широк. И они не могут проникнуть в Аккад. Гат захватил бы любой хорошо вооруженный отряд на добрых конях, нагруженный добычей, поэтому они не пойдут на юг. А мы двигаемся на север, и они не захотят, чтобы за ними следовал большой военный отряд. Значит, остается только восток — земля, дочиста разграбленная варварами. Если разбойники пойдут туда, пусть даже всего на несколько дней, им понадобится столько еды, награбленного добра и рабов, сколько они смогут с собой захватить.

Никто не ответил на это ни слова. Это всего лишь означало, что пока никто не углядел изъяна в рассуждениях Эсккара. Он успел установить кое-какие правила, и одно из них гласило, что его командиры могут свободно обсуждать его идеи и планы. То был один из болезненных уроков, усвоенных Эсккаром за последние шесть месяцев: куда лучше выслушать мысли каждого, чем поневоле принимать все решения самому.

— Это означает, что они, вероятно, следят за деревней, — сказал Гронд. — Они подождут, пока мы уйдем, убедятся, что мы отсюда убрались, вернутся, захватят жителей, еду и все остальное, что пожелают, и смоются.

— А почему они не могли взять все, что им заблагорассудится, сегодня? — спросил Сисутрос.

— Потому что у них не хватает лошадей для рабов и добычи, — ответил Эсккар, радуясь, что уже задавал себе тот же самый вопрос. — И они не были уверены, что мы не погонимся за ними. Если бы они нагрузились рабами и награбленным, мы легко могли бы их настичь. Нет, они вернутся. Какой-то дурак-разбойник так и сказал Нисабе.

Эсккар посмотрел в сторону двери, чтобы убедиться, что часовой стоит на посту, и только потом продолжил, не желая, чтобы кто-то из жителей деревни подслушал его слова. Часовой был на месте, но Эсккар все-таки понизил голос почти до шепота:

— Вот что мы сделаем…

Как и все планы Эсккара, этот казался довольно простым. И, как в большинстве случаев, слишком многое могло пойти наперекосяк. Сисутрос первым попытался отговорить командира, потом предложил занять его место, но Эсккар не стал его слушать.

— Я знаю, что ты говоришь разумно, Сисутрос, — заявил Эсккар, положив конец спору. — Но мне не будет грозить большая опасность. И об этом я хочу позаботиться сам.

Сисутрос сделал еще одну попытку:

— Перед нашим уходом госпожа Трелла просила меня проследить, чтобы ты не рисковал понапрасну.

Но даже имя Треллы не заставило командира передумать. Тогда воин изменил тактику:

— По крайней мере, пусть с тобой останется Гронд. Клянусь богами, Эсккар, у них может быть больше людей, чем у тебя.

Раньше Эсккар повысил бы голос, требуя повиновения. Теперь же он сказал твердо, положив конец спору:

— Если мы сделаем все, как надо, мы захватим их врасплох, а со мной будут опытные люди, которые легко смогут справиться с дюжиной разбойников.

Гронд и Сисутрос начали протестовать, но Эсккар поднял руку:

— Довольно споров. Давайте спокойно поедим, а потом отберем нужных людей и сделаем все необходимые приготовления. Когда мы будем готовы, я поговорю с Нисабой. Она и жители деревни тоже должны будут сыграть свою роль.

Два командира Эсккара переглянулись. Они высказали свои доводы и выслушали его решение. Теперь перед ними стояла одна задача: позаботиться о том, чтобы их командиру сопутствовал успех. Оба кивнули, сдаваясь, и каждый из них начал обдумывать свою часть плана.

Через час после рассвета аккадцы покинули Дилгарт. Деревенские жители угрюмо глядели, как они уходят. Только когда воины были уже далеко, крестьяне вернулись к своим делам. Одни мужчины отправились на поля, другие — к реке. Женщины вскоре последовали за ними и, выйдя из разрушенных ворот, опустились на колени в грязь, чтобы заняться починкой оросительных каналов, которые несли драгоценную воду вечно жаждущим посевам.

Тонкий дымок поднялся над очагом кузнеца, застучал молот плотника — началось восстановление деревни. Так же, как и грабители, воины пришли, и воины ушли. У жителей селения не было другого выхода, кроме как попытаться снова наладить свою жизнь.

Утро прошло без происшествий. Наступил полдень, и крестьяне потащились по домам, чтобы съесть скудный обед и немного отдохнуть, перед тем как снова приступить к работе.

Под конец дня, хотя солнце все еще стояло высоко в небе, люди начали возвращаться в деревню, неся инструменты, ступая медленно, с опущенными головами, устало глядя в пыльную землю.

Когда последний из них прошел через ворота, Эсккар вышел из-за углового дома на площади. Отсюда он мог видеть только вход в деревню, поэтому вернулся к дому деревенского старейшины и отворил дверь.

Большую часть дня он провел, охраняя этот дом и восемнадцать его обитателей — в основном, детей и тех, кто был слишком стар или болен, чтобы работать. Воины Эсккара отправились в поля: он не хотел рисковать тем, что жители деревни предадут его — сознательно или с ножом у горла.

Его люди все время присматривали за женщинами, которых взяли с собой в поля. Лишь тем из женщин, за кого поручилась Нисаба, было разрешено отдалиться, но не настолько, чтобы скрыться из глаз людей Эсккара.

Остальные жители Дилгарта, переодетые в воинов, ушли утром вместе с основным отрядом. На самом высоком «воине» в колонне была одежда Эсккара, и он ехал на лошади командира. Этот воин возглавлял колонну, а слева и справа от него ехали Гронд и Сисутрос — так аккадцы покинули селение и продолжили путь на север. Если разбойники оставили тут шпиона, тот сообщит, что Эсккар лично возглавил свой отряд. Если же шпион умел считать, он подтвердит, что все воины ушли на север.

По крайне мере, Эсккар надеялся, что все будет именно так.

Воины двигались на север до тех пор, пока не настали сумерки. Тогда они разбили лагерь, а двадцать всадников повернули назад и поскакали обратно к деревне. Если повезет, они появятся там до полуночи, хотя Эсккар считал, что к тому времени все уже будет кончено.