Сергей Шведов - Бич Божий

– Веди своих людей к дому Аталава, – негромко приказал Сар Фавсту, прибежавшему доложить об одержанной победе. – Не щадите никого, ни детей, ни женщин.

Орозий охнул от испуга, но Сар в его сторону даже не обернулся. Начало спасению Рима было положено, и теперь многое зависело от решительности и удачливости рекса Сигабера.

К курии, где поселился Аталав, Сар и его клибонарии двинулись бегом. Высокородный Орозий отстал на полпути, но магистр этого даже не заметил. Он уже слышал шум битвы, разразившейся в самом центре Барселоны, и очень надеялся, что это будет не последняя кровавая стычка в его жизни. Мечников у рекса Сигабера было вчетверо больше, чем у Аталава. Но, к сожалению, рексу не удалось застать древингов врасплох. Захватив первый этаж курии, готы никак не могли прорваться на второй. Лестница была буквально устлана трупами, и атакующие продвигались вперед по телам своих соплеменников. Счастье еще, что в этом здании не было подземного хода. Во всяком случае, Орозий клялся и божился, что это именно так. Тем не менее у Аталава была возможность выпрыгнуть из окна второго этажа и затеряться на узких улочках Барселоны.

– Он здесь, – возразил Сару рекс Сигабер. – Я видел его только что.

Головорезы Фавста не столько помогали готам, сколько грабили дом, хватая все, что плохо лежит. Впрочем, иного от них Сар не ждал, а потому только рукой махнул в их сторону.

– Нужны приставные лестницы, – крикнул Сар рексу готов.

– А где я тебе их возьму? – огрызнулся тот.

Магистр обернулся к центенарию Феликсу:

– Рубите деревья и используйте их.

Стремительная атака клибонариев центенария Феликса, вломившихся в курию через второй этаж, решила исход дела. Готам наконец удалось проломить древингскую стену из закованных в железо тел.

– Окружите дом, – крикнул Сар Фавсту, – и убивайте всех, кто появится в поле зрения.

Фавсту удалось криками и угрозами собрать вокруг себя две сотни головорезов и вывести их за стены курии. Впрочем, главное было уже сделано. Рекс Сигабер, свесившийся через перила лестницы, крикнул стоящему внизу Сару:

– Аталав убит.

– А его сын? – напомнил рассеянному готу магистр.

– Сейчас узнаем.

Галлы Плацидии в курии не было, это Сар знал совершенно точно. Распутная сестра божественного брата проводила ночь в объятиях Аэция, сумевшего в короткий срок исполнить поручение отца. Конечно, ребенка можно было бы пощадить, но, увы, пожелание Гонория на этот счет было высказано достаточно определенно. Император даже мысли не допускал, что его преемником может стать сын варвара. И, возможно, он прав в своей жестокой непримиримости.

– Сделано, – спокойно сказал Сигабер, медленно спускаясь по лестнице.

В курии погибло более шестисот человек. Половина убитых – готы. Часть из них следовало убрать и заменить аланами. Работа, что и говорить, не слишком приятная, но необходимая.

– Телеги готовы? – обернулся Сар к Орозию, добравшемуся наконец до курии и теперь недвижимо застывшему в дверях. Бывший ректор был напуган происходящим до икоты, но у него все же хватило сил, чтобы произнести короткое «да».

Трудно сказать, что думали мирные обыватели Барселоны по поводу маневров, осуществлявшихся на их глазах, но в любом случае их мнение не волновало Сара. Куда важнее для магистра и Сигабера было то, что скажут по поводу кровавой резни, учиненной в городе, Валия и Тудор. И у того и у другого хватало причин не любить упрямого рекса Аталава, но это вовсе не означало, что они простят убийцам его смерть.

Рекс Валия холодно выслушал сбивчивые объяснения Сигабера по поводу происходивших в городе событий. Патрикий Сар, присутствовавший при разговоре в качестве свидетеля, помнил Валию непоседливым мальчишкой и теперь с интересом изучал рослого молодого человека, очень похожего на своего покойного отца. Именно этого девятнадцатилетнего голубоглазого юношу готы прочили в верховные вожди, и Сар одобрил их выбор. Правда, у Валии был конкурент. Рыжеватый, как и все Гасты, рекс Тудор недвижимо стоял у окна, и его зеленые выразительные глаза буквально горели от ненависти. Если судить по выражению лица молодого древинга, то он не верил ни единому слову косноязычного рекса Сигабера. Сигабер не отрицал очевидного: он действительно не успел прийти на помощь верховному вождю. Но ведь он сам подвергся нападению и вынужден был защищать и себя и своих близких. В конце концов, более трех сотен готов пали на улицах Барселоны – какие еще нужны доказательства их доблести и преданности рексу Аталаву? Кто же знал, что аланы поведут себя столь вероломно. Ведь ничто не предвещало кровавой развязки. Между прочим, убит не только рекс Аталав, убито еще восемь вождей, как готских, так и древингских, и всех их следует похоронить с честью, а потом отомстить за их смерть.

Несчастный Орозий, которого готские и древингские вожди привлекли в качестве чуть ли не единственного ответчика, лишь разводил руками и клялся, что знать не знал о замыслах аланов, иначе сделал бы все от него зависящее, дабы предотвратить резню, грозящую разорением всей Каталонской провинции. Магистр Сар с готовностью подтвердил, что высокородный Орозий всю эту ночь и предшествующий ей день провел в стенах своего дома. Да и вряд ли аланы стали бы посвящать бывшего имперского чиновника в свои коварные замыслы. По мнению Сара, готам и древингам следовало бы сейчас не искать виновных в своих рядах, а готовиться к войне. Ибо князь Атакс, заманивший готов в ловушку, уже наверняка собрал свои силы в кулак.

На тризну по убитому Аталаву съехались вожди и старейшины как готов, так и древингов. Все отлично понимали, чем обернется для готов и их союзников барселонская резня. И уже не столь важно, кто в ней виноват, рекс Сигабер или князь Атаке, – результатом ее будет война. Причем война не только с аланами, но и с вандалами и свевами, поскольку Гусирекс не бросит в беде своих давних союзников. К сожалению, в рядах вестготов сразу же наметился раскол. Многие старейшины считали, что Валия слишком молод для верховного вождя. И что в создавшейся сложной ситуации нужен опытный муж, способный не только сплотить готов, но и разгромить их многочисленных врагов. Имя нового верховного вождя прозвучало еще во время тризны по вождю прежнему. Рекс Сигабер был известен как умом, так и доблестью всем без исключения старейшинам. Его кандидатуру одобрили многие готы. Зато большинство древингов склонялось на сторону младшего брата Аталава. Соперничество трех вождей могло обернуться большой бедою, и, видимо, поэтому рекс Тудор решил заручиться поддержкой магистра Сара, который в дни скорби намеренно ушел в тень, не желая мозолить глаза расстроенным потерями варварам. Приглашение Тудора Сару передала Пульхерия, что патрикия слегка удивило. Похоже, высокородная матрона, связав в благословенную ночь Тора судьбу с одним из своих любовников, не торопилась порывать с другим.