Саймон Скэрроу - Легион смертников

— Сядь! — рявкнул Макрон. — И не шевелись больше!

— Простите, командир.

Лодка была перегружена и плохо шла. Сидящий на веслах с трудом держал курс. Солнце начало опускаться в густую оранжевую дымку на западе, темные силуэты птиц мелькали над водой — те ловили насекомых. Они были не единственные, кто здесь кормился, понял Катон, когда лодка приблизилась к причалу. В камышах вдалеке слева что-то зашевелилось, и из зеленых зарослей на мгновение показалось длинное блестящее рыло. Вода колыхнулась, зашуршали камыши, и оно исчезло.

Лодка подошла к причалу, сложенному из камней в те незапамятные времени, когда жрецы часто совершали жертвоприношения в святилище. За века камень источила вода, причал был заляпан птичьим пометом. Сидящий на веслах окликнул Юния и показал на веревку, свернутую кольцами и лежащую позади трибуна. Юний кивнул, взял конец веревки и протянул руку к железному кольцу, закрепленному в каменной кладке. Еще один взмах весел, и лодка оказалась на нужном расстоянии. Трибун ухватился за кольцо и, подтянув лодку к причалу, привязал ее. Выбрался на причал и помог выбраться остальным. Когда они оказались на твердой почве, Макрон повернулся к командиру телохранителей.

— По-гречески говоришь?

— Немного.

— Тогда без шуток, понял? — сказал Макрон, хлопнув по ножнам.

Командир телохранителей кивнул и пошел первым по полуразвалившейся каменной дорожке, окаймленной пальмами. Поднявшись, они оказались у входа в святилище. Катон обернулся и посмотрел на силуэты людей на берегу, которые следили за ними. Потом догнал остальных. Его сердце бешено забилось в ожидании встречи с Аяксом. Макрон был мрачен и плотно сжал губы. Двое ауксилариев шли следом, замыкали шествие Катон и Юний. Часовой у входа отсалютовал командиру телохранителей, и они перекинулись парой фраз. Затем нубиец повел остальных внутрь святилища.

Внутреннее помещение было образовано стеной в десять футов высотой, на которой были вырезаны глубокие иероглифы, чтобы тени подчеркивали их начертание. У дальней стены сидели два человека, привалившись к ней, футах в пятнадцати от них стояли двое охранников с копьями в руках. Аякс поглядел на вошедших. На мгновение его лицо выразило непонимание, но затем он увидел оружие в руках римлян и едва улыбнулся.

— Значит, принц Талмис побежден. Интересно. Теперь я стану вашей жертвой, а не его.

Катон поглядел на гладиатора. Его охватила жгучая ненависть, но он постоянно повторял себе, что надо выполнять приказ. Было и другое чувство, которое он едва осознавал. Легкое разочарование оттого, что долгая охота окончена.

— Мы идем, — объявил командир телохранителей.

— Что? — переспросил Катон. Нубиец показал на своих воинов, а потом на лодку. Катон коротко кивнул.

Командир телохранителей окликнул своих людей, и они попятились от пленников, подбирая свои вещмешки и подходя к своему командиру. Коротко кивнув Катону, нубиец повел своих воинов наружу. Легат слушал, как затихает топот сандалий. Повисла тишина. Пленники и римляне смотрели друг на друга.

— Что вы со мной сделаете? — прервав молчание, заговорил Аякс.

— Доставим в Рим, — внешне равнодушно ответил Катон.

— Понимаю. Чтобы устроить спектакль из моей казни? В назидание другим рабам, чтобы знали о цене вызова, брошенного Риму?

— Думаю, император пожелает именно этого. Честно говоря, мне плевать. Нам с Макроном просто хочется видеть, как ты поплатишься за все причиненные тобой страдания.

— А что насчет тех страданий, которые вы причинили мне?

— Твой отец был сраный пират! — зарычал Макрон. — Он заслужил той смерти, которой умер. И ты заслуживаешь такой же.

Аякс глянул за спину двоим офицерам, и на его лице мелькнула улыбка. Катон тут же почувствовал холодок, пробежавший по спине. Обернулся, проследив за взглядом гладиатора. Позади него стояли двое ауксилариев, крепко сжимая в руках копья и внимательно следя за пленниками. Позади них стоял Юний, обнажив меч и помахивая им из стороны в сторону. Сигнал освободить принца Талмиса. Катон почувствовал, как в нем вскипает гнев.

— Я не отдавал приказа…

Юний шагнул вперед, взмахнул мечом, ударяя по шее ближайшего к нему ауксилария, и перерубил ему позвоночник. У воина отвисла челюсть, и он осел на пол. Второй развернулся, поглядев на сраженного товарища, но был слишком ошеломлен, чтобы правильно среагировать и спасти свою жизнь. Юний сделал еще шаг и вонзил ему меч в горло.

— Как?.. — воскликнул Катон, в ужасе глядя на трибуна.

Первым все понял Макрон. Он выдернул меч из ножен и развернулся к Юнию.

— Предатель! — зарычал он. — Вот он!

— Предатель? — переспросил Катон, словно оглушенный. У него перед глазами сразу встал образ Хамеда, лежащего ничком с торчащим из спины кинжалом. Ему стало дурно, когда он понял весь ужас своей ошибки. — Нет… только не Юний…

Трибун ухмыльнулся:

— Сомневаюсь, что тело вашего Юния когда-нибудь найдут. Шакалы у дороги из Мемфиса уже о нем позаботились. Именно там мы его поймали, когда он спешил в легион.

Бросив меч над головой у Катона, он наклонился, подбирая с пола копье одного из ауксилариев. Меч с грохотом упал у ног Аякса, тот схватил его и вскочил на ноги. То же самое сделал второй пленник. Гладиатор грубо расхохотался.

— Благодарю, Кант. Ты опять меня спас. — Он показал кончиком меча на Катона. — Легат мой. Разберитесь с центурионом.

— Кант? — повторил Катон.

Он все еще не пришел в себя, но ему хватило ума выхватить меч. Юноша опустил острие копья и сделал быстрый выпад в сторону Макрона. Тот едва успел дернуться в сторону, уворачиваясь от удара. Противник сразу же сделал еще один выпад, стараясь не дать римлянину восстановить равновесие. Но Макрон уже присел, расставляя ноги, и легко отвел удар в сторону. Они внимательно глядели друг на друга.

Топот ног заставил Катона обернуться, в тот самый момент, когда Аякс рубанул мечом. Кончик лезвия просвистел в воздухе, и Катон уклонился от него. Ткнул своим мечом снизу вверх и попал Аяксу в бок. Это был поспешный удар, но острие меча проткнуло пропотевшую тунику и рассекло мышцы на ребрах гладиатора. Аякс яростно зарычал и сделал шаг назад. Свободной рукой прикоснулся к ране. Позади него был Карим, темнокожий помощник Аякса, которого Катон помнил еще со времени восстания на Крите. Сейчас он бросился бежать вдоль дальней стены святилища, заходя Макрону за спину.

— Макрон, берегись!

В тот момент, когда Катон выкрикнул эти слова, Аякс ринулся вперед и ударил, метя в лицо. Катон попытался шагнуть назад, но кончик меча попал ему по лбу и прошел вниз, по носу и щеке. Ощущение было такое, будто ему ударили раскаленным докрасна молотом. В глазах поплыло, его пронзила ужасающая боль, затмевая все мысли. Оступившись, Катон упал навзничь, роняя меч. От удара о пол у него перехватило дыхание, кровь залила глаза, ослепляя его.