Валерий Привалихин - Клад адмирала

От главного партийно-пролетарского поэта у Парамонова не было тайн: он даже свозил Маяковского за Исеть, «где шахты и кручи», указал точное сверхсекретное место захоронения, рассказал предшествовавшие этому подробности. (Записка-свидетельство Парамонова о том, что он показал поэту место погребения, хранится в музее Маяковского). Маяковский тут же, в Свердловске, написал стихотворение «Император».

В опубликованном «Императоре» тщетно искать какое-то смятение, ошарашенность Маяковского по поводу убийства в Ипатьевском доме. Но вот в вариантах! В вариантах отношение к страшной казни проглядывает ясно: «Спросите, руку твою протяни: казнить или нет человечьи дни? Я сразу вскину две пятерни, что я голосую против». И дальше самое важное: «Мы повернули истории бег, старье навсегда провожайте. Коммунист и человек не может быть кровожаден». Все! Дальше варианты не разрабатываются, откидываются. Маяковский знает: строки жалости, сочувствия к семейству Романовых он не опубликует. Нужно встать на горло собственной искренней песне. Но как быть с уже вылетевшим из-под пера, уже застрявшим в башке: «Коммунист и человек не может быть кровожаден»?

Не может?

Но то, что сотворили с царской семьей — это же верх кровожадности! Куда бы ни шло — одного царя убили, но тут вся семья под корень. Он знает, что прямой исполнитель акции — Юровский, однако, кто отдал приказ свыше, кто тот, без кого убийство состояться не могло?

Маяковского не может это не волновать. Все-таки он поэт, двадцать с лишним лет был, пусть не самым лучшим, но подданным убитого императора. Поэтому наверняка, возвратившись в Москву, он имел разговор на эту тему с Юровским, целью жизни которого было утвердиться в звании самого-самого главного цареубийцы, и Юровский наверняка назвал ему имена, по чьей воле стрелял. Имена, о которых Маяковский догадывался, но ожидал, что все-таки не услышит их. Услышал. Председатель ВЦИК и Председатель СНК…

Мокрый гранд — грабеж с убийством (жарг.).

Порвать нитку — уйти заграницу (жарг.).

Портняжить с дубовой иглой — грабить (жарг.).

Дома сказался — попал первый раз в тюрьму (жарг.).

Шхеры — нары (жарг.).

Ходить по музыке — принадлежать к блатному миру (жарг.).

Ехать на небо тайгою — врать (жарг.).

Вола водить — врать, путать (жарг.).

Крупа — солдаты (жарг.).

Под солнцами и звездами. Так вот, вообразите, что придумал (фр.).

Время подумать о себе (фр.).

Это так? (фр.).

Уйти (фр.).

Дезертировать? (фр.).

Я говорю — уйти (фр.).

Уйти (фр.).

Вы страшный человек, ваше благородие (фр.).

Не надо делать из меня демона (фр.).

Такой же несчастный, как и вы (фр.).

Первую мировую войну в 1914–1917 гг. в России часто называли Второй Отечественной.

«Здесь покоится прах гения земли русской Федора Михайловича Достоевского. Всемирно известны его романы „Преступление и наказание“, „Братья Карамазовы“, „Бесы“. На могиле великого писателя всегда живые цветы» (нем.).

Речь идет о Новосибирске, в 1903–1925 гг. носившем название Новониколаевск.

Работнички — пальцы (жарг.).