Михаил Голденков - Тропою волка

Но Елена не чувствовала счастья, но лишь усталое удовлетворение и желание… умереть. Больше в жизни ей желать было нечего. Уход Кмитича был последней крупной потерей в ее жизни. Ее возлюбленный уже никогда не вернется к ней, он никогда по-настоящему ей и не принадлежал, как и никогда не было у Елены прав на него, а у него на нее — так она решила, так оно и было. «Теперь можно и исчезнуть, — думала Елена, — а врага добьют и без участия непонятной Багровой, чью душу и сердце изуродовала эта война…»

Несмотря на самую теплую атмосферу приема короля Речи Посполитой, Жаромский и остальные конфедераты не желали более плясать под его дудку. Они отказывались немедля в союзе с казаками и крымскими татарами идти на Москву, как того просил король, но собирались провести конец года в Кобринской экономии, отдохнуть и собрать подкрепление.

— Панове! Любые мои сябры и браты! — заступался за короля Кмитич на всеобщем совете, проходившем под открытым небом. — Врага надо добить! Нужно не просто прогнать бешеного хищника, а уничтожить в самом его логове, иначе худо нам придется в будущем. Вновь соберет царь силы и вернется!

— Пустое, пан Кмитич! — кричал осмелевший Жаромский. — Мы так добро дали прикурить московитам Хованского, что у них нет ни сил, ни желания сражаться здесь! Где соберут новые силы? Их нет у них! А нам неплохо бы тоже зализать раны, расплатиться с солдатами. Передохнуть после дел ратных нужно! Мы люди не железные!

Жаромского шумно поддерживали все остальные полковники. От войны, похоже, устали настолько, что радовались, словно дети, малейшей передышке. Король и Кмитич оказались в отчаянном меньшинстве, но со своей немногочисленной хоругвью Кмитич преследовать московитов не решался. Пусть его и разозлило желание конфедератов не добивать врага, оршанский князь тоже решил вогнать саблю в ножны и поиметь-таки выгоду из создавшегося положения. Уже на следующий день после собрания Кмитич направил своего коня по виленской дороге в Кейданы, куда с маленьким Янушем поехала и его Алеся. Кмитичу ужасно хотелось присоединиться вновь к отряду Елены, освободить вместе с ней столицу, по-настоящему попрощаться в конце концов, но… его ждали в Кейданах. Туда он спешил не меньше.

А война, словно побитый и израненный нордическими асами дракон Фефнир, медленно уползала в свое глубокое подземное логово. «Как жить-то теперь начнем?» — думал Кмитич, грустно взирая на попадавшиеся ему по дороге руины и обгоревшие остовы хат. Но встречались и целые. И вот уже, сидя в седле, вращая ручку своей лиры, Кмитич радостно горланил песню «Вітаўт слаўны княжа наш». Жизнь возвращалась. Женщины, пусть и немного запоздало, расстилали на лугу под скупым ноябрьским солнцем лен, весело распевая:

Они, выпрямившись, смотрели в сторону веселого всадника с лирой, улыбались, махали ему руками. Кмитич махал им в ответ своей мохнатой шапкой. Глядя, как по дороге ему навстречу со стороны Жмайтии едут три груженные разнообразным добром телеги, Кмитич вновь снимал свою соболиную шапку с ястребиными перьями, приветствуя и их. Люди, на вид обычные горожане, также смотрели на Кмитича, улыбаясь ему, возницы снимали свои фетровые широкополые шляпы, кланялись. Как в легендарном Рагнареке после пламени великана Сурта и гибели многих богов вновь всходило солнце, еще ярче и прекраснее прежнего, а схоронившиеся в роще Ходдмимир люди Лив и Ливтрасир выходили, чтобы продолжить жизнь… Зима же в тот год выдалась теплой. И даже реки не покрылись льдом.

Во имя Отца и Сына, и Святага Духа. Аминь (лат.)

Аллах велик! О, щедрый! О, милостивый! О, победитель!

А ты, пан, не сам ли предал свою отчизну? (укр.)

Я уполномоченный губернатора Ливонии господина Магнуса Де ла Гарды (нем.)

Вы совершаете большую ошибку, генерал (нем.)

Это война, полковник (нем.)

Эй, швед! Тебе письмо (польск.).

Всех приветствую! (польск.)

Слава кесарю императору! Идущие на смерть приветствуют тебя! (лат.)

Держаться! (нем.)

Нет иного выхода, как умереть или сразиться и победить! (нем.)

Поможем нашим братьям! (польск.)

Поляк, если у него в руках хотя бы сабля, до конца защищает свою честь! (польск.)

Живо! (польск.)

Не напирайте! (польск.)

Не напирайте на мост! Он может обрушиться! (польск.)

Выпьем, господа, за жениха с невестой! Пусть женитьба поможет ему и далее также бить врагов! Однажды предок Самуль Кмитич Петр Кмиты Сабенский не желал брака Барбары Радзивилл с королем Сигизмундом. Возможно, что Петр был прав! Пусть прав окажется гордый потомок Кмить и теперь, когда взял в жены такую ​​прекрасную девушку как Александра Билевич! (бел.)

Злая ворожба (лат.)

Последними днями (лат.)

Помогите! Я здесь! (нем.)

Кто здесь? (нем.)

Августин Маннергейм — предок знаменитого фельдмаршала Финляндии 1939–1945 годов Карла Густава Маннергейма.

Странно, весьма странно (нем.)

Жиль де Рэ — французский граф, убивавший своих жен и ставший прототипом «Синей бороды» Шарля Перро.