Вальтер Скотт - Айвенго (с иллюстрациями)

На требование герольда объявить своё имя, звание и цель своего прибытия рыцарь ответил смело и с готовностью:

- Я,добрый рыцарь дворянского рода,приехал оправдать мечом и копьём девицу Ревекку,дочь Исаака из Йорка,доказать,что приговор,против неё произнесённый, несправедлив и лишён основания,объявить сэра Бриана де Буагильбера предателем, убийцей и лжецом, в подтверждение чего готов сразиться с ним на сём ристалище и победить с помощью божьей, заступничеством богоматери и святого Георгия.

- Прежде всего,- сказал Мальвуазен,- приезжий обязан доказать, что он настоящий рыцарь и почётной фамилии. Наш орден не дозволяет своим защитникам выступать против безымянных людей.

- Моё имя,- сказал рыцарь,открывая забрало своего шлема,- более известно, чем твоё, Мальвуазен, да и род мой постарше твоего. Я Уилфред Айвенго.

- Я сейчас не стану с тобой драться,-сказал храмовник глухим,изменившимся голосом.- Залечи сперва свои раны,достань лучшего коня,и тогда,быть может, я сочту достойным себя выбить из твоей головы этот дух ребяческого удальства.

- Вот как, надменный храмовник,- сказал Айвенго,- ты уже забыл, что дважды был сражён моим копьём? Вспомни ристалище в Акре, вспомни турнир в Ашби! Припомни, как ты похвалялся в столовом зале Ротервуда и выложил свою золотую цепь против моего креста с мощами в залог того, что будешь драться с Уилфредом Айвенго ради восстановления твоей потерянной чести. Клянусь моим крестом и святыней, что хранится в нём, если ты сию же минуту не сразишься со мной, я тебя обесславлю, как труса, при всех дворах Европы и в каждой прецептории твоего ордена!

Буагильбер в нерешительности взглянул на Ревекку, потом с яростью воскликнул, обращаясь к Айвенго:

- Саксонский пёс, бери своё копьё и готовься к смерти, которую сам на себя накликал!

- Дозволяет ли мне гроссмейстер участвовать в сём поединке?-сказал Айвенго.

- Не могу оспаривать твои права,- сказал гроссмейстер,- только спроси девицу,желает ли она признать тебя своим заступником. Желал бы и я, чтобы ты был в состоянии, более подходящем для сражения. Хотя ты всегда был врагом нашего ордена, я всё-таки хотел бы обойтись с тобой честно.

- Нет, пусть будет так, как есть,- сказал Айвенго,- ведь это- суд божий, его милости я и поручаю себя… Ревекка, - продолжал он, подъехав к месту, где она сидела, - признаешь ли ты меня своим заступником?

- Признаю,- отвечала она с таким волнением, какого не возбуждал в ней и страх смерти.- Признаю,что ты защитник, посланный мне провидением. Однако ж, нет, нет!Твои раны ещё не зажили. Не бейся с этим надменным человеком. Зачем же и тебе погибать?

Но Айвенго уж поскакал на своё место,опустил забрало и взялся за копьё. То же сделал и Буагильбер.Его оруженосец,застёгивая забрало шлема у храмовника, заметил, что лицо Буагильбера, которое всё утро оставалось пепельно-бледным, несмотря на множество разных страстей, буревавших его,теперь вдруг покрылось багровым румянцем.

Когда оба бойца встали на места,герольд громким голосом трижды провозгласил:

- Исполняйте свой долг, доблестные рыцари!

После третьего раза он отошёл к ограде и ещё раз провозгласил,чтобы никто, под страхом немедленной смерти, не дерзнул ни словом, ни движением препятствовать или вмешиваться в этот честный поединок. Гроссмейстер, всё время державший в руке перчатку Ревекки, наконец бросил её на ристалище и произнёс роковое слово:

- Начинайте!

Зазвучали трубы, и рыцари понеслись друг на друга во весь опор. Как все и ожидали, измученная лошадь Айвенго и сам ослабевший всадник упали, не выдержав удара меткого копья храмовника и напора его могучего коня. Все предвидели такой исход состязания. Но несмотря на то, что копьё Уилфреда едва коснулось щита его противника, к общему удивлению всех присутствующих, Буагильбер покачнулся в седле, потерял стремена и упал на арену.

Айвенго высвободил ногу из-под лошади и быстро поднялся, стремясь попытать счастья с мечом в руках. Но противник его не вставал. Айвенго наступил ногой ему на грудь,приставил конец меча к его горлу и велел ему сдаваться, угрожая иначе немедленной смертью. Буагильбер не отвечал.

- Не убивай его,сэр рыцарь!-воскликнул гроссмейстер.- Дай ему исповедаться и получить отпущение грехов,не губи и душу и тело. Мы признаём его побеждённым.

Гроссмейстер сам сошёл на ристалище и приказал снять шлем с побеждённого рыцаря. Его глаза были закрыты, и лицо пылало всё тем же багровым румянцем. Пока они с удивлением смотрели на него, глаза его раскрылись, но взор остановился и потускнел. Румянец сошёл с лица и сменился мертвенной бледностью. Не повреждённый копьём своего противника, он умер жертвой собственных необузданных страстей.

- Вот поистине суд божий,- промолвил гроссмейстер, подняв глаза к небу. - Да будет воля твоя!

Когда общее изумление несколько улеглось, Уилфред Айвенго спросил у гроссмейстера,как верховного судьи настоящего поединка,так ли мужественно и правильно выполнил он свои обязанности, как требовалось уставом состязания.

- Мужественно и правильно,- отвечал гроссмейстер.- Объявляю девицу свободной и неповинной! Оружием, доспехами и телом умершего рыцаря волен распорядиться по своему желанию победитель.

- Я равно не хочу и пользоваться его доспехами и предавать его тело на позор,- сказал рыцарь Айвенго.- Он сражался за веру христианскую. А ныне он пал не от руки человеческой,а по воле божьей. Но пусть его похоронят тихо и скромно, как подобает погибшему за неправое дело. Что касается девушки…

Его прервал конский топот. Всадников было так много и скакали они так быстро, что под ними дрожала земля. На ристалище примчался Чёрный Рыцарь, а за ним - многочисленный отряд конных воинов и несколько рыцарей в полном вооружении.

- Я опоздал,-сказал он, озираясь вокруг,- Буагильбер должен был умереть от моей руки… Айвенго,хорошо ли было с твоей стороны брать на себя такое дело, когда ты сам едва держишься в седле?

- Сам бог,государь,покарал этого надменного человека,- отвечал Айвенго. - Ему не суждена была честь умереть той смертью, которую вы предназначили ему.

- Мир ему,- молвил Ричард,пристально вглядываясь в лицо умершего,-если это возможно:он был храбрый рыцарь и умер в стальной броне, как подобает рыцарю. Но нечего терять время. Бохун, исполняй свою обязанность!

Из среды королевской свиты выступил рыцарь и, положив руку на плечо Альберта Мальвуазена, сказал: