Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

Во время обеда еще слышалась музыка, но вскоре музыкантов самих отправили на обед.

Стояло чудесное время года, шел апрель; всем предложили прогуляться по террасе замка и по великолепным садам.

Виды открывались очаровательные.

В ясное вечернее время на западе, на равнине, среди окрестных деревень, сверкая при лучах садящегося солнца своими крышами, точно змеиной чешуей, раскинулись Изонцо и Toppe. Вдоль городской черты Toppe извивался контур защитного рва с насыпью, а очертания Изонцо повторяли изгиб, который создавали возвышенности Горитца. С севера и с северо-запада поднимались горы Тироля, а их снежные шапки напоминали застывшие в небесной синеве облака. Наконец, с запада, у Тальяменто, разворачивались огромные круга вод, подобные — оттого что были погружены в тень — серым аркам из вороненой стали. А за рекой, сверкая серебром, когда на них падал случайный луч солнца через горные махины, несли свои клокочущие воды на равнину бесчисленные горные потоки.

Воздух был мягким, чистым, как поцелуй ребенка, и полным благоухания, которое всегда чувствовалось в ночной тьме — если только в Италии бывает когда-нибудь ночная тьма.

Гостиная была ярко освещена и вскоре наполнилась чудесным ароматом, сопровождавшим движение дам, которые, казалось, затем и вышли на воздух, чтобы собрать запахи цветов и унести их с собой.

Окна были закрыты, но крышка пианино открыта.

Принцесса опустила руки и пробежала пальцами по клавишам, нанизывая ожерелье звуков, — и, как по волшебству, воцарилось молчание.

Все собрались вокруг пианино.

— Дамы, — начала она, — вот господин Рене, который утверждает, что он искусный музыкант; во время обеда он пообещал исполнить мне все, что я ему прикажу… Я приказываю ему спеть что-нибудь собственного сочинения, чтобы и слова, и музыка принадлежали ему.

Все ожидали, что молодой человек, как и приличествует виртуозу, заставит себя долго уговаривать, но, к удивлению всех, он сейчас же подошел к пианино, сел перед ним и легко прошелся по клавишам. Совершенную красоту его рук — бледных, с по-женски длинными пальцами и розоватыми ногтями, — отметили все. На указательном правой руки сверкал великолепный сапфир.

Ни одна знаменитость не встречала в преддверии своего торжества большего любопытства и более глубокого молчания.

Неожиданно тишину нарушил чистейший голос, звуки которого — нежные и в то же время мужественные — возносились к небесам. Он пел с печалью, которую не расскажешь, а слова ложились на мелодию, очень напоминавшую одну из тех, что ввел в моду Сент-Юбер, и сегодня полностью забытых:

Невозможно передать впечатление, которое оставила эта грустная песня. Эта мелодия, в которой, казалось, слышалось последнее шептание листьев и последнее дыхание ветра; завершилась стоном инструмента, напоминавшим рвущийся звук то ли арфы, то ли человеческой души.

Прошло несколько секунд после того, как трепещущий голос смолк и затихли звуки клавиш, и прежде чем жизнь опять вернулась к слушателям, которые теперь бурно хлопали и выкрикивали: «Браво!»·.

Рене встал и протянул руку за своей меховой гусарской шапкой.

— Вы уходите? — спросила у него принцесса.

— Я обещал вам, сударыня, — отвечал Рене, — исполнить то, что вы мне прикажете. Вы приказали мне спеть песню, автором которой был бы я, и я подчинился. Но позвольте заметить вам одну аещь: солдат, который поет, аккомпанирует или играет на музыкальном инструменте, чтобы ему аплодировали, выглядит смешно; но мужчина, солдат ли он или нет, который в чем-то отказал женщине, особенно если эта женщина принцесса, — грубиян и невежда. Подчиняясь Вашему Высочеству, я оградил себя и от того, и от другого упрека. Но я не могу позволить себе продолжать выглядеть смешным в собственных глазах. Когда я пою и играю, я предпочитаю делать это только для себя; будьте же снисходительны к моей слабости — ведь это именно слабость — и позвольте мне уйти.

Последние слова Рене произносил уже сдавленным от слез голосом: печальные воспоминания нахлынули на него.

Взволнованная принцесса посторонилась, и молодой офицер быстро прошел великолепной галереей, образованной для него всеми этими блестящими дамами и господами, расступившимися и склонившимися перед ним.

Чтобы изложить вкратце историю Сен-Мало, Дюма воспользовался несколькими брошюрами, привезенными из города, который посетил, прежде чем написать эту главу.

Город в Нижнем Египте, где крестоносцы из Франции, отбив атаки мамелюков (8 февраля 1250 г.), подверглись новой атаке сарацин 11 февраля. Св. Людовик должен был отвести войска к Дамиетте, но армия была вскоре окружена, и король был вынужден сдаться (6 апреля).

24 июня 1340 г. Эдуард III Английский, уничтожив 190 из 220 французских кораблей, которые стояли друг против друга в заливе Слейс перед Брюгге, сумел вторгнуться во Францию.

Эпизод длительной борьбы, в которой схватились за наследство Бургундии Карл Смелый и король Франции.

«Сушеная треска» произносится как бакалао на португальском (не на баскском), на итальянском — баккала (не баккалат), а французы с Юга говорят бакалью, в то время как испанцы — бакалао.

Имеется в виду Ньюфаундленд.

Парижский мирный договор 1763 г. между Великобританией и Португалией, с одной стороны, и Францией и Испанией — с другой, завершивший участие этих стран в Семилетней войне 1756-63 гг. — Прим. ред.

После нескольких лет отдыха Сюркуф вышел в море 2 марта 1807 г. на борту нового корабля (История Роберта Сюркуфа, капитана корсара, опубликованная по подлинным документам Ш. Куна, Жюлем Капелле и другими издателями, 1842, гл. VI, с. 165–166).

История Роберта Сюркуфа, указ. соч. (в котором, однако, не упоминается эпизод с фальшивыми англичанами).

Большие кабильские ножи, с длинным, асимметричным лезвием, одной режущей кромкой и заостренным концом.