Джин Ауэл - Путь через равнину

— Добро пожаловать, Джондалар из Зеландонии, — произнес Ичозар. — Хотя нет необходимости знакомиться с тобой. Я слышал о сыне очага Даланара. Нет сомнения, что ты родился от его духа. Ты очень похож на него.

Джондалар улыбнулся:

— Все говорят это, но не считаешь ли ты, что его нос больше моего?

— Нет. Твой больше, — рассмеялся Даланар, хлопая молодого человека по плечу. — Идем внутрь. Еда остывает.

Эйла улучила момент, чтобы поговорить с Ичозаром, а затем направилась в пещеру, но Джоплайя задержала ее.

— Я хочу поговорить с Эйлой, Ичозар, но ты подожди. Я хочу и с тобой поговорить.

Он быстро отошел в сторону, оставив женщин одних, но Эйла заметила, с каким обожанием он посмотрел на Джоплайю.

— Эйла, я… — начала она. — Мне кажется… я знаю, почему Джондалар любит тебя. Я хочу сказать… Я хочу пожелать вам счастья.

Эйла внимательно посмотрела на темноволосую женщину. Она почувствовала, как та изменилась, как гложет ее ощущение печальной утраты. Внезапно Эйла поняла, почему ей было так нелегко находиться рядом с этой женщиной.

— Спасибо, Джоплайя. Я люблю его очень сильно, и мне было бы тяжело жить без него. У меня бы образовалась огромная пустота внутри, это невозможно перенести.

— Да, это очень тяжело. — Джоплайя на мгновение закрыла глаза.

— Ты идешь наконец? — выглянув из пещеры, спросил Джондалар.

— Иди, иди, Эйла. А мне нужно еще кое-что сделать.

Ичозар взглянул на себя в большой кусок обсидиана и отвернулся. Некоторая рябь в блестящем черном зеркале искривляла его отображение, но от этого ничего не менялось, и он не хотел сегодня видеть себя. На нем была туника из оленьей кожи, отороченная мехом и украшенная бусинами из птичьих костей, иглами дикобраза и клыками животных. У него никогда не было такого красивого наряда. Джоплайя сшила этот специально для церемонии, когда его официально приняли в Первую Пещеру Ланзадонии.

Идя на главную площадку, он ощущал мягкость кожи и благоговейно разглаживал ее, зная, что ее руки сшили эту тунику. Мысль о Джоплайе почти всегда причиняла боль. Он влюбился в нее с первого взгляда. Именно она разговаривала с ним, слушала его, пыталась вытащить его на люди. Он ни за что не появился бы на Летнем Сходе перед всеми Зеландонии, если бы не она, а когда он увидел, как мужчины увиваются вокруг нее, ему захотелось умереть. Разве можно было с такой внешностью, как у него, мечтать о такой женщине, как она? Она не отказала ему наотрез, и он стал жить надеждой. Но она так долго не давала ответа, что он был уверен, что это обозначало «нет».

В тот день, когда появились Эйла и Джондалар, она спросила его, не раздумал ли он быть ее спутником. Он просто не мог поверить, что она спросила его об этом. Раздумал? Да он никогда в жизни не хотел ничего так сильно. Он выжидал случая поговорить с Даланаром наедине, но гости были всегда рядом с ним. Ему не хотелось вмешивать их. И к тому же он боялся говорить об этом. Лишь мысль о том, что он может потерять возможность обрести счастье, о котором столько мечтал, заставила его отважиться на разговор.

Даланар сказал, что она дочь Джерики и что он переговорит с ней по этому поводу, и спросил, согласна ли Джоплайя и любит ли он ее. О Великая Мать, любил ли он ее!

Ичозар занял свое место среди ожидающих; сердце у него забилось сильнее, когда Даланар встал и вышел на середину пещеры.

Перед кострищем была воткнута в землю маленькая деревянная скульптура, изображающая дородную женщину. Полные груди, круглый живот и широкие ягодицы Дони точно передавали реальность, но голова походила на гладкий шар, а руки и ноги были лишь намечены. Стоя возле очага, Даланар смотрел на собравшихся.

— Во-первых, я хочу объявить, что в этом году мы вновь пойдем в Зеландонии на Летний Сход, и мы приглашаем любого, кто хочет, присоединиться к нам. Это долгий путь, но я надеюсь уговорить одного из Зеландонии вернуться и жить с нами. У нас нет Ланзадони, и нам нужна Та, Которая Служит Матери. Мы разрастаемся, и вскоре появится Вторая Пещера, и когда-нибудь у нас будет свой Летний Сход. Есть и другая причина, чтобы пойти. Не только потому, что состоится День Воссоединения для Эйлы и Джондалара, есть и еще кое-что, что стоит отпраздновать.

Даланар поднял изображение Великой Земной Матери и кивнул. Ичозар очень нервничал, хотя знал, что это была самая обычная церемония объявления, а не тщательно разработанный День Воссоединения с его очищающими ритуалами и табу. Когда девушка и юноша предстали перед ним, Даланар сказал:

— Ичозар, сын Женщины, которую благословила Дони, из Первой Пещеры Ланзадонии, ты просил отдать тебе Джоплайю, дочь Джерики, подруги Даланара. Это правда?

— Это правда. — Голос Ичозара звучал так тихо, что его едва было слышно.

— Джоплайя, дочь Джерики, подруги Даланара…

Слова звучали иначе, но означали то же самое. Эйлу сотрясали рыдания, — она вспомнила о подобной церемонии, где она стояла рядом со смуглым человеком, который смотрел на нее так же, как Ичозар на Джоплайю.

— Эйла, не плачь! Это же праздничная церемония. — Джондалар нежно обнял ее.

Она не могла выговорить ни слова, она знала, как чувствует себя женщина, стоящая рядом не с тем мужчиной. Но у Джоплайи не было даже тени надежды, что когда-нибудь человек, которого она любила, станет ее мужчиной. Он даже не знал, что она любила его, а она не могла сказать ему об этом, потому что была его сестрой, родной сестрой, и к тому же он любил другую. Эйла воспринимала боль Джоплайи как свою собственную и потому рыдала, стоя рядом с мужчиной, которого они обе любили.

— Я вспомнила, как я точно так же стояла рядом с Ранеком, — наконец произнесла она.

Джондалар помнил очень хорошо тот момент и почувствовал, как у него сжимается что-то в груди и пощипывает в горле. Он горячо обнял ее:

— Эй, женщина, ты хочешь, чтобы и я разрыдался! Увидев, как по лицу Джерики катятся слезы, хотя та и пытается держаться с достоинством, он воскликнул:

— Почему женщины всегда плачут на таких ритуалах?!

Джерика посмотрела на Джондалара с непонятным выражением на лице, затем перевела взгляд на Эйлу, рыдающую в его объятиях.

— Пора выбирать друга, пора отбросить в сторону несбыточные мечты. Не можем же мы все обладать совершенным мужчиной, — прошептала она тихо.

— …Принимает ли Первая Пещера Ланзадонии эту пару? — бросив взгляд на собравшихся, спросил Даланар.

— Принимаем, — ответили все хором.

— Ичозар, Джоплайя, вы даете обещание соединиться. Пусть Дони, Великая Земная Мать, благословит вас, — сказал вождь в заключение, прикоснувшись деревянным изображением к голове Ичозара и животу Джоплайи. Затем опять воткнул Дони в землю перед очагом.