Том Шервуд - Люди солнца

Неподалёку от входа, обернувшись лицом ко мне, стояли прибывшие взрослые. Я подошёл, встал напротив.

– Барон Шервуд, владелец этого замка, – громко проговорил Готлиб.

По очереди делая короткий шаг, прибывшие совершали поклон и представлялись. Я, так же кланяясь, машинально называл своё имя, не запоминая имён приехавших: внимание моё было отдано столпившимся у стены малышам. Кое-кто из них метнулся было к огню камина, но тихое слово самого старшего из них, – лет четырнадцати-пятнадцати, крепкого, беловолосого, с широкими скулами, – в один миг вернуло всех в примолкшую, выжидающую, блестящую настороженными глазёнками стайку.

– Смит, – последним глухо сказал массивный человек с лицом, закрытым до глаз чёрной повязкой и только по медвежьим рукавам его куртки я понял, что это Бэнсон.

Ответив на поклон, я, обращаясь к старшему из детей, сказал, указывая на камин:

– Если хотят, пусть погреются.

Он благодарно кивнул, глянул на своих, и стайка быстро переместилась к огню.

– Это – сказал детям, указывая на меня, один из гостей, – мистер Том, владелец дома, приютившего нас.

Столпившиеся у камина метнули в меня торопливые взгляды.

– Это – продолжил говорящий уже для меня, указывая на белоголового и широкоскулого паренька, – Дэйл. Он старший.

– А я знаю мистера Тома! – вдруг послышался тонкий голосок Ксанфии. – Он сказал, что нас бить не будет!

– Это правда, – ответил я дрогнувшим голосом. – Никто никого не будет бить в этом доме.

– Ни за что? – выкрикнул новый голосок из стайки – дерзкий, весёлый.

– Ни за что, – твёрдо ответил я.

– Нойс!! – вдруг взревел Дэйл, но было поздно.

Маленький огненно-рыжий мальчишка метнулся к столу, схватил какое-то блюдо, приподнял – и грохнул его об пол. Затем подскочил ко мне и остановился, задрав голову и заглядывая в глаза.

Я рассмеялся и спрятал руки за спину.

– Обратите внимание! – громко произнёс тот, кто представил меня. – Мистер Том – хозяин своего слова. Сказал, что бить никого не будут – и вот – так и есть. Но! – он поднял вверх палец. – Если мистер Том скажет, что за подобное озорство он отправит озорника назад к Слику – будьте уверены, он это сделает.

– Ой-ой! – послышался из стайки испуганный девичий голосок.

Рыжий мальчишка, втянув голову в плечи, направился было к своим, но Дэйл шагнул вперёд, грозно взглянул – и Нойс, лихо крутнувшись на одной ножке, развернулся и бросился подбирать разлетевшиеся черепки.

Один из мальчишек в это время вдруг шагнул от камина к стене и присел, охватив руками живот. Дэйл, заметив это подошёл, наклонился и что-то спросил. Затем он направился ко мне и, подойдя, негромко спросил:

– Мистер Том, где здесь гальюн?

– Во дворе, – ответил я, указывая на противоположную дверь. – Вправо наискосок.

– Шышок! – Дэйл повернулся к мальчишке и поманил его за собой.

Они быстро скрылись за дверью.

– Ну, братцы, – громко спросил я у оставшихся, – чего больше хотите – погреться или поесть?

– Пое-есть! – запищали стразу несколько голосов.

– В таком случае – не торопясь, маленьких усаживаем первыми – устраиваемся за столом.

Рыжий Нойс метнулся к столу, словно увидевший мышку котёнок, но в это время в залу вошёл Дэйл. Нойс тут же вернулся, схватил за руку одного из своих и с демонстративной заботой повёл к столу.

– Чарли, – от двери сказал ему Дэйл. – Смотри у меня!

Рыжий в ответ недоумённо выпучил глаза и сделался ещё заботливее. Я с удивлением заметил, что он ведёт за руку маленького человечка с вполне взрослым лицом, из тех, кого называют лилипутами. А следом за ними шагал ещё один взрослый, – низкий, согнутый, с широким покатым горбом. Поспешно семенили две девочки, ведя под руку высокого, может быть, даже выше Дэйла, подростка с добродушно-глуповатым лицом. Узкие глазки его радостно смотрели на выставленную на столе снедь.

– Джентльмены! – обратился я к взрослым, переговаривающимся с Готлибом и пришедшим из печной комнаты Робертсоном. – Прошу…

Следуя приглашающему жесту моей руки, все чинно расселись на стульях.

Звякнули столовые приборы. Звучно хлопнула пробка.

– А нам вина не нальют? – послышался негромкий скрипучий голос.

– Гобо, – прошипел Дэйл. – Люди ещё сами не выпили!

– И потом, – наставительно заметил Носатый, – дети вина не пьют.

– Вообще-то мои пьют, – глухо кашлянув, сказал Дэйл. – Когда очень устанут или когда холодно. Немного, пару бутылок на всех.

– Да, – заметила сидящая рядом с ним Ксанфия. – От вина тепло!

– Ну, – произнёс берущий вторую бутылку Носатый, – как хозяин распорядится.

Немедленно десятки глаз выжидательно уставились на меня.

– Дэйл, – сказал я, указывая взглядом на стоящую у стены наполовину опустевшую корзину с бутылками. – Возьми, сколько решишь нужным, и налей своим. Маленьким, наверное, поменьше. А вот Гобо можно побольше.

– И Баллину побольше, и Баллину! – подпрыгнул на лавке Чарли Нойс. – До невозможности смешная морда у него, когда он вина выпьет!

– Чарли! – с досадой проговорил Дэйл. – Мы в гостях! Не позорь нас перед людьми!

– А что я такого сделал?! – завизжал и привстал с лавки Чарли.

– Сиди! Ешь! – рявкнул Дэйл и, виновато взглянув в сторону взрослых, сказал: – Извините. У него характер такой.

– Чафли хо-офый, – подтвердила с набитым ртом Ксанфия.

Хлопнув дверью, вбежал, потирая с холода руки, Шышок. Втиснулся между своих, что-то торопливо зашептал оказавшимся рядом. Очевидно, что-то такое важное, отчего те даже перестали жевать.

Утолив голод, малыши принялись по одному выбираться из-за стола. Они направлялись к камину и там, вертясь у огня, о чём-то переговаривались. Я кивнул Дэйлу, и вместе мы подошли к отделённому от общего зала ширмами будуару, где недавно устраивались Алис, Эвелин и Анна-Луиза.

– Мы все, – как бы совещаясь, сказал я мальчишке, – устроимся на мешках с паклей. А девочек нужно уложить отдельно. Вот здесь, на кроватях.

– Почему девочек – отдельно? – непонимающе взглянул на меня Дэйл. – Всегда мы все спали вместе.

– Ну как же, братец. Обязательно отдельно.

– Но почему?

– Люди, Дэйл, делятся на мужчин и женщин.

– Это я знаю, мистер Том. Я ведь не Тёха. – Он взглянул в сторону мерно жующего узкоглазого крепыша. – В смысле, не дурачок.

– Ну тогда должен знать и то, что женщины… Они – особенные.

– Чем же?!

– Они наполняют мир… Как бы тебе сказать… красотой и теплом. Поэтому к ним нужно относится с внимательностью и заботой. – И твёрдо добавил: – Приехавшие сегодня девочки устроятся на ночь здесь, за ширмами.

Дэйл, выражая примирительное согласие, пожал плечами и, обернувшись, громко позвал: