Всеволод Иванов - Цветные ветра

Был поселок — зола. Пригоны — зола, персть и гниль. Нету Талицы. Золы, пни.

И где церковь была на холмике — крест двухсаженный, осьмиконечный. Кто его воздвиг? Поп лохматый, лесной Исидор, в каталажке.

— Пока не спокоится народ. Не тревожит пусть, не брешет.

Так сказал мир. Сидит поп Исидор, ждет, когда спокоится.

Раскоряживай дороги, разметывай кедры — земли потные, земли как губы — здесь!

Трое людей. Три лошади. Три коровы!

Лилово-зеленые травы рождаются. Крести их плугом! Блекло-золотистый ветер мечется — кропи его севом!

Рождение твое празднуем, земля, рождение!

И кабан в горах роет землю. Горы роют облака — клыки у гор белые. И реки, зажмурив глаза, несутся с гор — рвут зубами пенными землю.

Обнимите, дожди, поля — и радуйтесь!

Вот горсть земли моей — цветет! И зрачки мои — комья земные, в травах!

Шагом легким, звериным обойду я землю и возвращусь туда, откуда пришел.

Ветер я, пыль золотая, гам зеленый, горный!

Верьте!…

Харьюз-рыба мечет икру, несется сердцем, изгибаясь против струи. И усталую родительницу уносит струя в озеро, обратно…

А в затонах песчано-клыкастый медведь гребет ее лапой на берег…

Когти мои сколько рыб выкинули на берег?

Медведь обнимал меня за плечи, помогал.

Когти мои — кедры!

Рыбы мои — облака!

А любовь моя, любовь спелая — люди, ясноголосые лебеди!

Так, горсть земли! Цветы! Оттого, что зрачки твои — комья земли, опутанные травами.

Подымал Калистрат Ефимыч талицкую пашню.

Подъехал к борозде культяпый Павел. Стремена к луке, руки в бороденке и сам как коряжина — рваный и темный.

Говорит, к гриве склоняясь:

— Осенью-то в Сергинской битва была… Полем шли, позиция правильная. Однако свернули в лес.

— Пошто?

— Хлеба, грит, обобьем. Хлебов пожалели, А в лесу-то их всех перебили. Так нельзя.

— Чево?

— Народ не жалеют…

Прятал в лошадиную гриву слова тоскливые, как ветер, обивающий зерно:

— Может, и я хотел бы робить с тобой, кабы не свалились от цинги мои ноги…

— Баял иначе?

— У меня все иначе. Сам я инакий человек. Прилепили меня к восстанью, а чево я там маюсь?

— Свое место найдешь.

Пахнет плуг краской, новый плуг — мужики из города привезли. Лошадь веселым глазом поводит, а в глазу — березняк, мокрый, потный, культяпый Павел и синебородый Калистрат Ефимыч.

Говорит Павел:

— Избу рубить будешь?

— Буду.

— Позову я тебе Алимхана. Магарыч поставь. Бают — идут к тебе на Талицу строиться мужики, Одному туго.

— Пусть.

— Я и то — пусть… Микитину кланяться?

Развязал мешок Калистрат Ефимыч, ковригу достал. Голосом низким, протяжным, точно межа, ответил:

— Микитину-то?… Скажи…

Отрезал ломоть, посыпал плотно хрупкой, синеватой солью. Медленно, как лошадь, жуя, проговорил что-то неясное…

Из мешка густо пахнуло на Павла хлебом…

ИВАНОВ Всеволод Вячеславович (1885–1963) — известный советский писатель. Детство его прошло в городе Павлодаре. После окончания поселковой школы и учебы в павлодарской сельскохозяйственной школе В. Иванов сменил множество профессий: работал в магазине, служил матросом, был истопником, актером цирка, наборщиком в типографии.

За весну, лето и осень 1913 года В.Иванов вместе с двумя приятелями прошел пешком нынешние целинные земли, через пески и дебри Семиречья, вдоль гор — многие сотни километров от Семипалатинска до железнодорожной станции Арысь Из Арыси он добрался поездом до Ташкента, был в Бухаре.

Зимой 1915 года будущий писатель продолжает свое путешествие пешком из Челябинска в Курган, где и устраивается наборщиком в типографию.

В Кургане В.Иванов пишет свои первые рассказы, один из которых, “На Иртыше”, посылает Горькому. Алексей Максимович благожелательно отнесся к молодому писателю. В 1918 году этот рассказ был напечатан во “Втором сборнике пролетарских писателей”.

После Февральской революции 1917 года рабочие выдвигают В.Иванова сразу на несколько постов: в Курганский комитет общественной безопасности, в Совет рабочих и солдатских депутатов, в профессиональный совет печатников. На конференции типографских рабочих, проходившей весной 1917 года в Омске, В.Иванов был избран секретарем Западно-Сибирского бюро работников печатного дела.

Когда организовалась в Омске Красная гвардия, В.Иванов, не задумываясь, вступает в нее. Все свободное время он отдает творчеству: пишет пьесы (одна из них — “Шаман АМО” — была поставлена), рассказы. Когда к городу подошли белочехи, В. Иванов наряду с другими красногвардейцами участвовал в ожесточенных боях за город. После захвата Омска колчаковцами он перебирается в Павлодар, где примыкает к партизанскому отряду.

В 1921 году В.Иванов переезжает в Петроград. В начале 1921 года он закончил повесть “Партизаны”, которая по рекомендации М.Горького была напечатана в журнале “Красная новь”. Весной этого же года у писателя созревает план написать повесть о западносибирских партизанах.

В основу этого произведения был положен реальный эпизод: отряд сибирских партизан, вооруженный только берданками и винтовками, захватил бронепоезд белых. В результате была создана знаменитая повесть “Бронепоезд 14–69”, переведенная почти на все языки мира.

В дальнейшем появляются сборники рассказов писателя: “Экзотические рассказы”, “Пустыня Туубкоя”, “Седьмой берег”, “Дыхание пустыни”, повести “Тайное тайных”, “Особняк” и “Возвращение Будды”.

В. Иванов много ездит по стране. Он побывал в Ялте, Баку, на Урале, в Туркмении, на строительстве Новокраматорского завода на Украине, на Беломор-канале.

В начале 30-х годов М.Горький, задумавший создать для “Истории гражданской войны” несколько биографий выдающихся советских полководцев, предлагает В.Иванову написать небольшую популярную брошюру о Пархоменко. Писатель начинает собирать материал для будущей брошюры. Он читает документы, воспоминания, объезжает все пункты, где жил и воевал Пархоменко. Брошюра так и не появилась на свет. Вместо нее писатель создал роман “Александр Пархоменко”.

Началась Отечественная война. Немецко-фашистские войска приближались к Москве. В.Иванов почти каждое утро выезжал на фронт и в этот же день успевал написать очередной очерк. По ночам, когда немцы бомбили город, писатель вместе со своими коллегами дежурил на крыше дома в Лаврушинском переулке и сбрасывал на землю зажигательные бомбы.