Александр Дюма - Граф Монте-Кристо

Наконец глаза его открылись, но взгляд его был неподвижен и невидящ; потом к нему вернулось зрение, ясное, отчетливое; вместе со зрением вернулось и сознание, а вместе с сознанием — скорбь.

— Я все еще жив! — воскликнул он с отчаянием. — Граф обманул меня!

И он порывисто схватил со стола нож.

— Друг, — сказала Валентина со своей пленительной улыбкой, — очнись и взгляни на меня.

Моррель громко вскрикнул и, лепеча бессвязные слова, не веря себе, словно ослепленный небесным видением, упал на колени…

На другой день, в первых лучах рассвета, Моррель и Валентина, найдя дверь пещеры открытой, вышли на воздух. Они гуляли под руку по берегу моря, и Валентина рассказывала Моррелю, как Монте-Кристо появился в ее комнате, как он ей все открыл, как он дал ей воочию убедиться в преступлении, и, наконец, как он чудом спас ее от смерти, между тем как все считали ее умершей.

В утренней лазури неба еще мерцали последние звезды.

Вдруг Моррель заметил в тени скал человека, который словно ждал знака, чтобы подойти; он указал на него Валентине.

— Это Джакопо, — сказала она, — капитан яхты.

И она сделала ему знак подойти.

— Вы хотите нам что-то сказать? — спросил Моррель.

— Я должен передать вам письмо от графа.

— От графа! — повторили они в один голос.

— Да, прочтите.

Моррель вскрыл письмо и прочел:

«Дорогой Максимилиан!

У берега вас ждет фелука. Джакопо доставит вас в Ливорно, где господин Нуартье поджидает свою внучку, чтобы благословить ее перед тем, как она пойдет с вами к алтарю. Все, что находится в этой пещере, мой дом на Елисейских Полях и моя вилла в Трепоре, — свадебный подарок Эдмона Дантеса сыну его хозяина, Морреля. Надеюсь, мадемуазель де Вильфор не откажется принять половину этого подарка, ибо я умоляю ее отдать парижским беднякам состояние, которое она наследует после отца, сошедшего с ума, и после брата, скончавшегося, вместе с ее мачехой, в сентябре этого года.

Попросите ангела, охраняющего отныне вашу жизнь, Моррель, не забывать в своих молитвах человека, который, подобно сатане, возомнил себя равным богу и который понял со всем смирением христианина, что только в руке божьей высшее могущество и высшая мудрость. Быть может, эти молитвы смягчат раскаяние, которое я уношу в своем сердце.

Вам, Моррель, я хочу открыть тайну искуса, которому я вас подверг: в этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, Максимилиан, чтобы понять, как хороша жизнь.

Живите же и будьте счастливы, мои нежно любимые дети, и никогда не забывайте, что, пока не настанет день, когда господь отдернет пред человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах:

Ждать и надеяться.

Ваш друг Эдмон Дантес,

Граф Монте-Кристо».

Слушая это письмо, сообщавшее ей о безумии отца и о смерти брата, о чем она узнавала впервые, Валентина побледнела, горестный вздох вырвался из ее груди, и молчаливые, но жгучие слезы заструились по ее лицу; счастье досталось ей дорогой ценой.

Моррель с беспокойством посмотрел кругом.

— Право, граф слишком далеко заходит в своей щедрости, — сказал он. Валентина вполне удовольствуется моим скромным состоянием. Где граф?

Проводите меня к нему, мой друг.

Джакопо показал рукой на горизонт.

— Что вы хотите сказать? — спросила Валентина. — Где граф? Где Гайде?

— Взгляните, — сказал Джакопо.

Они обратили взгляд туда, куда указывал моряк, и вдали, на темно-синей черте, отделявшей небо от моря, они увидали белый парус, не больше крыла морской чайки.

— Уехал! — воскликнул Моррель. — Прощай, мой друг, мой отец!

— Уехала! — прошептала Валентина. — Прощай, Гайде! Прощай, сестра!

— Кто знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь! — сказал Моррель, отирая слезу.

— Друг мой, — отвечала Валентина, — разве не сказал нам граф, что вся человеческая мудрость заключена в двух словах:

Ждать и надеяться!

У кого компаньон, у того хозяин (итал).

Posada — дом (исп.)

Оружие да уступит тоге (лат).

Мы поем глухим (лат.).

Когда вез пастух… (лат.) (Гораций Оды, I, 15)

Везешь к горю ты горькому… (лат.) (Гораций. Оды, I, 15).

Войны, ужасные войны (лат.).

Цепкий (лат.).

Так и ты побежишь, задыхаясь… (лат.) (Гораций. Оды, 1.15).

Муж справедливый и твердый в решеньях… (лат.) (Гораций. Оды, 111,3).

Джон Мартин — английский художник (1789-1854).

Приток Роны

Феррада — провансальский праздник по случаю таврения быков; тараск — сказочное чудовище.

Непостоянство, имя твое — женщина! (Шекспир Гамлет, акт I, сц. 2).

Cocles (лат.) — одноглазый; прозвище древноримского героя Горация Коклеса.

В третьем этаже (итал).

Прозвище известного благотворителя Эдма Шампьона (1764-1852).

Горный старец — Хасан-ибн-Сабба, — отправляя на подвиги своих «фидави» (то есть обреченных), опьянял их гашишем (откуда их название — хашишипы, ассасины).

Moccoletto (итал.) — огарок. Во время карнавала принято ходить по улицам со свечами.

Abettatore (итал.) — сдатчик чего-либо внаймы или напрокат.

Пусть умер бы! (Кориель. Гораций)

«Клянусь Бахусом!» (итал.)

Borgo — местечко (итал.).

Название древнеримского фонтана.

Живущий за рекой Тибр.

Убит обухом (итал.).

Обезглавлен (итал.).

Еще бы (франц.).

Можно? (итал.)

Господа французы (итал.).

Кушать подано (итал).