Джон Стэк - Корабль Рима

— Посыльный! Приказ рулевому: когда выйдем из тумана, поворот на левый борт, три румба.

Посыльный исчез. Аттик попытался оценить их положение относительно авангарда. «Аквила» шла боевым ходом, авангард — обычным. По его прикидкам, «Аквила» должна идти параллельно… а теперь опережать их. Чем дольше продержится туман, тем выше шансы.

Полоса тумана закончилась через две тысячи ярдов.

«Аквила» вырвалась на солнечный свет, словно жеребец из тесной конюшни. На боевом ходу она вспарывала волны со скоростью семь узлов, и Аттик с удовлетворением отметил, что под прикрытием тумана они смогли опередить авангард карфагенян на пятьсот ярдов. Он уже собирался повернуться к корме, чтобы отдать приказ на смену курса, но в этот момент «Аквила» повернула, повинуясь действиям рулевого Гая.

Как всегда, точен, с улыбкой подумал Аттик. Галера легла на новый курс, пересекая пролив наискосок. Теперь «Аквила» должна была пройти прямо перед вражеским авангардом — примерно в трехстах ярдах, по оценке Аттика. Капитан крепче сжал поручни, ощущая пульс судна, которое неслось по волнам, повинуясь ритмичным ударам весел.

— Судно по правому борту… Римская трирема… Курс на север.

С удивительным для своих пятидесяти двух лет проворством Гиско бросился к снастям грот-мачты и стал карабкаться наверх. На полпути к топу мачты он поднял голову, чтобы взглянуть на впередсмотрящего, который указывал в сторону материка. Адмирал перевел взгляд на далекий берег. Действительно, примерно в пятистах ярдах впереди них вдоль берега быстро двигалась римская трирема.

— Похоже, боевой ход! — крикнул впередсмотрящий, поборов удивление при виде приближающегося к нему адмирала. — Должно быть, пряталась где-то у берега, в тумане.

Гиско пристально всматривался в римскую трирему и еще раз проверил, правильно ли он оценил ее курс. Этот курс его озадачил.

Бессмыслица какая-то, подумал он. Почему бы ей не идти параллельно берегу? Зачем им вдвое сокращать дистанцию между нами?

Гиско стал спускаться на палубу, находившуюся в двадцати футах под ним. Не успели его ноги коснуться досок, как он уже оценивал действия команды. Моряки поспешно очищали палубу, готовясь к бою. Хороши, отметил адмирал, — опытные и умелые.

На баке он заметил капитана. Вне всякого сомнения, тот искал главнокомандующего.

— Капитан! — окликнул Гиско.

Капитан галеры повернулся и подошел к нему.

— Да, адмирал?

— Ваше мнение, капитан?

— Галера, вне всякого сомнения, римская. Возможно, береговой патруль. Экипаж из тридцати человек и неполная центурия морской пехоты. Быстрая, движется с боевой скоростью, ход хороший. Легче, чем наша, и, возможно, максимальная скорость у нее на пару узлов больше.

Гиско интересовало, обратил ли капитан внимание на ее курс.

— Еще что-нибудь? — спросил он.

— Да. Ею командует глупец. Если он не изменит курс, наши шансы равны.

Гиско отвернулся от капитана и вновь стал смотреть на римскую галеру. Она была впереди, в сорока градусах справа по носу, но вместо того, чтобы идти параллельно «Элиссар» и сохранять дистанцию, держала курс на сближение и вскоре окажется прямо по носу на расстоянии около трехсот ярдов.

— Капитан, измените курс, два румба на правый борт.

Капитан отдал приказ посыльному, который со всех ног бросился к рулевому на корме галеры. Судно повернуло, и Гиско удовлетворенно кивнул, заметив, что остальные две триремы тут же повторили маневр. Он вновь обернулся и посмотрел вперед. Капитан был прав в одном: командовавший галерой римлянин — глупец! Но ошибался в другом: шансы догнать их были гораздо выше.

— Увеличить скорость до атакующей, адмирал?

Гиско не услышал вопроса. Все его внимание сосредоточилось на римской галере, от которой их теперь отделяло четыреста ярдов.

Он не может не понимать, что их преимущество тает с каждым ударом весел, думал адмирал. Куда же он направляется?

— Увеличить скорость? — повторил вопрос капитан.

— Что? — раздраженно буркнул Гиско, мысленно повторяя слова капитана, которые он услышал, но не осознал. — Нет, сохранять курс и скорость. Если мы ускоримся, римляне могут сменить курс и пойти прямо перед нами, поддерживая дистанцию. Пусть их преимущество сократится само по себе. А потом они наши.

Септимий направился на бак. Центурион заметил изменение курса, когда они вынырнули из тумана, и тут же встревожился. Что делает этот Аттик? Он доверял капитану, но теперешний курс корабля казался безумием. На баке рядом с капитаном стояли Луций и еще двое; они что-то обсуждали. Помощник капитана был на десять лет старше Аттика. Небольшого роста, крепкий и выносливый, этот уроженец калабрийского побережья всю свою жизнь провел в море. Он славился как сторонник жесткой дисциплины, но был справедлив, и вся команда, не исключая Аттика, прислушивалась к его мнению. В разговоре с капитаном Луций то и дело указывал на далекий берег пролива.

— Там, — услышал его слова Септимий, — в двух румбах по правому борту, рифы.

— Да, так я и думал. Луций, принимай командование на рулевой палубе. Гай должен выполнять мои команды, как только карфагеняне окажутся прямо за нами. Следи, чтобы он не спускал с меня глаз. Изменения курса должны исполняться немедленно.

— Слушаюсь, капитан.

Луций поспешил на корму, разминувшись с приближавшимся центурионом.

— Твои люди на месте, Септимий? Помни, когда карфагеняне окажутся позади нас, то могут использовать лучников. Мой рулевой не должен отвлекаться — это приказ. Он не должен бояться, что получит стрелу между лопаток.

— Да, они на месте. Но зачем ты сменил курс, Аттик? Так наше преимущество сокращается.

Аттик ответил не сразу. Он оглянулся на приближающиеся галеры, в двух румбах по левому борту на расстоянии чуть больше трехсот ярдов. Через несколько секунд они окажутся точно за кормой.

— Септимий, мы не можем просто спасаться бегством — они настигнут нас до того, как мы выйдем из пролива. Одному кораблю не опередить три.

— Почему? Это все триремы, и ты можешь идти с ним в одном темпе. Я видел твоих рабов. Они в хорошей форме. С резервом из сорока гребцов эту скорость можно поддерживать еще час, не меньше. Карфагенянам не сократить разрыв в пятьсот ярдов, пока мы выйдем из пролива.

— Подумай хорошенько, — покачал головой Аттик. — Представь, что вы втроем преследуете одного человека и силы всех четверых равны. Как ты поступишь, чтобы загнать добычу?

Септимий задумался. Потом повернулся к трем галерам, маячившим за кормой. Одна впереди, две другие справа и слева от нее, чуть сзади. Их весла поднимались и опускались синхронно, словно это было одно судно. Но их три, подумал Септимий. Командиру авангарда не обязательно сохранять скорость трех галер одинаковой. Для победы над «Аквилой» достаточно даже двух галер. Одним кораблем можно пожертвовать.