Павел Макаров - Адъютант генерала Май-Маевского

— Большой поход?

Я отделывался шуткой:

— Едешь на день, а еды бери на неделю.

Даже Марии, несмотря на ее усиленные просьбы, не сказал, куда идем и что будем делать. Операция требо­вала совершенной секретности. Мы выступили в боевом порядке. У деревни Коуши мы спустились к строящейся железной дороге. Здесь проводили к шахтам Бешуйскую ветку.

На митинге выступили с краткими речами Африканец, Кулиш и я. Объяснили рабочим и инженерам:

— Мы могли бы приостановить работу под угрозой смерти.. Но постройка закончится через два месяца, как раз к приходу Красной армии в Крым. Поэтому продол­жайте строить!

Дружное «ура» было нам ответом.

В деревне Лаки полк захватил двух стражников, в Кер- менчике — четырех стражников и помощника пристава. Мы просили татар дать нам подводы, по-южному — «дили­жансы», для поездки в деревню Кокозы. Татары отгова­ривались, что лошади разбрелись по чаирам на пастбище. Староста объяснил под шумок, что крестьяне добровольно лошадей не отпустят, боясь доноса и репрессий вранге­левцев. Надо нажать.

Я поблагодарил за указание и решил имитировать насилие.

— Где тут у вас староста? — строго спросил я.

Староста подбежал ко мне, будто мы с ним и не сго­варивались.

— Через пятнадцать минут должны быть дилижансы! Всего четырнадцать!

Староста прекрасно играл роль. Он клялся и отка­зывался.

— Если не будет дилижансов, я поступлю с вами, как с врагами советской власти, — и, обращаясь к разведке: — взять старосту!

— Не расстреливайте, — закричали татары: — лошадей дадим!

Мы с Кулишем еле сдерживали смех.

Через несколько минут дилижансы с партизанами зата­рахтели по дороге.

В Кокозах в ту же ночь мы разоружили пятнадцать стражников, захватили двух офицеров, много патронов, оружия и обмундирования. Затем я постучался в уеди­ненный домик пристава:

— Откройте! Я начальник карательного отряда по борьбе с краснозелеными, капитан Прилуцкпй!

— Почему я не получил телеграфного распоряжения о вашем прибытии? — спросил через дверь пристав.

— Я оперировал с отрядом не в вашем районе, и на­ступившая ночь заставила меня спуститься в деревню Кокозы на ночлег. Если вы не верите, то можете спро­сить у своих помощников. Они вам скажут.

Под тяжелым блеском револьверного дула пленные под­твердили мои слова.

— Хорошо, — сказал пристав, — сейчас принесу лампу.

Через несколько минут скрипнул внутренний замок,

и в полуоткрытую дверь мы увидели пристава. Он светил лампой, а в другой руке сжимал наган.

Один из моих партизанов, погорячившись, крикнул:

— Руки вверх!

Пристав поднял револьвер, но от волнения не мог по­пасть в скобу к курку. Он бросил лампу, карабин пар­тизана дал осечку. Пристав хлопнул дверью. Мы с Кули­шем дали ряд выстрелов через дверь, послышался крик и падение тела. Пристав было тяжело ранен.

В деревне Албат мы разоружили шесть стражников. Одного из них, удравшего ранее от нас, Куценко, для при­мера расстреляли. В Каралезе разоружили 11 казаков и 2 стражников. В деревне Ай-Тодор я распустил рабочих и контору по заготовкам шпал для стратегической линии «Джанкой - Перекоп». Отдохнув вблизи казармы Евграфа, мы зашли на кордон Херсонесского монастыря, где сняли одиннадцать человек белых, изъявивших согласие служить в рядах повстанческой армии.

В Алсу мы вступили в боевом порядке с песнями. Находившаяся здесь инженерная рота обрадовалась нам, думая, что мы пришли на смену. Каково же было их разочарование, когда мы окружили и разоружили солдат.

На наше предложение: «кто желает служить в повстан­ческой армии — отделись влево!» — половина отделилась влево. Но лица были угрюмы и боязливы. Мы растолко­вали, что в ряды краснозеленых переходят по доброй воле, а не страха ради, что такие вояки, как они, нам не подходят. Мы сняли с солдат английское обмундирование и собрали их в одном нижнем белье. Врангелю же по­слали донесение о случившемся, с иронической просьбой поскорее одеть своих «храбрых» солдат.

На деревне мне сообщили, что объездчик Красин при­тесняет крестьян и доносит на всех, помогающих по­встанцам. Чтобы проверить это сообщение, я сам по­ехал в избу Красина. Объездчик, мужик среднего роста, рыжебородый, вытянулся перед моими капитанскими по­гонами.

— Что прикажете, ваше высокоблагородие?

— Вот что, голубчик,—ласково заговорил я, — скажи, здесь есть какие нибудь бандиты и как относится к ним население?

Красин с удовольствием объяснил, что красных банди­тов нет. А обо всех симпатизирующих бандитам он за­благовременно сообщает в контр-разведку.

— Вот, ваше высокоблагородие...

Негодяй почтительно протянул мне недописанный донос на дядю Семена. Злость охватила меня. Я резко объ­явил, что мы — красные. Он начал умолять о пощаде: доносил-де несознательно.

Когда же предателя повели на расстрел,— он обложил партизанов самыми грубыми ругательствами.

Офицеры, взятые в плен в Кокозах, изъявили согласие служить в повстанческой армии, мы их приняли в наши ряды, но на первой же стоянке один офицер бежал. — По пословице: «как волка ни корми, он все в лес смотрит».

На поляне, вблизи экономии князя Юсупова, я сгово­рился с командирами проверить лишний раз боеспособ­ность партизанов.

— Противник слева, ложись! — неожиданно заорал я.

Идущая цепь мгновенно пала на землю, повернувшись

в левую сторону, — получился сплошной треск затворов. Но трое «вояк» шмыгнули в кусты.

— Отставить испытание, записать фамилии бежавших, — распорядился я.

Партизаны долго смеялись, а беглецы загладили свою трусость храбростью в боях.

Продвигаясь дальше, мы встретили двух охотников; их сыновья служили в рядах Врангеля, и старики не могли нахвалиться на строителей «Единой Неделимой». Парти­заны долго слушали охотников, но под конец расхохо­тались.

Мы боялись за рассудок охотников, понявших, что мы—не врангелевцы. Ребята долго поясняли старикам истинную суть белогвардейщины. Они слушали в отупе­нии. Полк двинулся, а старики все не уходили,

— Клянусь вам всем для меня дорогим, что мой сын не будет служить у белых! — вдруг крикнул вслед один из охотников. Он, несомненно, был искренен. Но сдержал ли он клятву—кто знает?

Экономия князя Юсупова была в образцовом порядке. На лесном участке, окруженном специальной сеткой, раз­водились некоторые породы дорогих зверей. Навстречу нам вышел хорошо одетый интеллигент.

— Много поймали бандитов? — спросил он нас до­верчиво.

— Кого надо поймали, — сказал я, подумав про себя: «первого тебя».