Джек Хиггинс - На родине предков

Клей прижал Джоанну к себе и слегка нахмурился. Он и не думал, что Берк даст ей уйти, но, по крайней мере, они снова были вместе. Теперь вопрос стоял так: как выбраться отсюда?

Они вместе выглянули через оконную решетку. Жители деревни хлынули через главные ворота, толкая перед собой с полдюжины телег в качестве щита. Кевин Роган и еще несколько всадников ехали позади, подбадривая их криками.

Почему-то все происходящее внизу, на дворе, казалось далеким и нереальным, наподобие какой-то детской игры, где все понарошку. Потом из дома начали стрелять, деревенские ответили. Особый едкий запах пороховой гари поднимался вместе с ветром и щекотал ноздри, вызывая у Клея сотни воспоминаний о былых сражениях.

Какой-то человек вскрикнул и упал ничком, потом еще один.

– Вот так это начинается, – мрачно заметил Клей. – Суровая реальность и насилие, боль, кровь.

Джоанна издала приглушенный стон, и ее пальцы впились в его руку.

– Ах, Клей, все это настолько тщетно! Так ужасно бессмысленно! Это ничего им не даст.

Он покачал Головой и мрачно проговорил:

– Я не уверен. Что еще остается таким людям, как эти? Они год за годом мирятся с деградацией и жестокостью, но в конце концов наступает время, когда человек должен повернуться и принять бой. Его последний и крайний протест против любого тирана в том, чтобы отдать свою жизнь в открытом неповиновении, и это никогда не будет тщетным. Однажды это принесет какие-то плоды, однажды мы увидим, как все потерпевшие неудачу и малозначительные бунты, происходящие уже много лет, приобретут характер закономерности. Возможно, тогда то, ради чего они погибли, будет достигнуто.

– Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так говорил, – сказала она и посмотрела на Клея, слегка наморщив лоб.

Он мрачно усмехнулся:

– Возможно, я никогда прежде не испытывал такого. От чего становится особенно обидно – так это от понимания, что скоро прибудет кавалерия и что в конечном счете пострадают именно эти люди. Не Берк и не твой дядя.

Она держала его за руку, и они вглядывались вниз, откуда приносило дым, крики, вопли раненых. Внезапно Клей застыл. Он придвинул лицо совсем близко к решетке, и когда обернулся, лицо его было мрачным.

– Они подожгли дом.

– Ты уверен? – спросила она.

Вместо ответа, огромный темный клуб дыма проплыл мимо окна, устремляясь вверх, и Клей подбежал к двери и забарабанил в нее.

– Ради Бога, выпустите нас! – закричал он. – Дом горит!

Снаружи послышалось какое-то шевеление, а затем охранник испуганным голосом ответил:

– У меня нет ключа. Он у мистера Берка.

– Тогда иди и возьми его, – настаивал Клей.

– Но он приказал мне оставаться здесь, – колебался охранник, и в голосе его звучал панический страх. Внезапно он издал сдавленный возглас, и Клей услышал, как он бежит по коридору.

Внизу раздался звук бьющегося стекла, потом рев толпы, и между прутьями решетки в комнату втянуло дым, что на какой-то миг посеяло панику в душе у Клея. Джоанна откинула прядь волос со лба и спокойно спросила:

– Что там происходит, Клей? Как ты думаешь – охранник вернется?

Он покачал головой:

– Ни малейшего шанса. Судя по его голосу, он ополоумел от страха.

Он взял тяжелый деревянный стул обеими руками и ударил им в дверь, скрипя зубами от боли, пронзившей раненую руку. Снова и снова Клей размахивал стулом, до тех пор пока тот не разлетелся в щепки у него в руках, и он, выругавшись, не отшвырнул его на пол.

Он в отчаянии оглядел комнату, но в ней не было ничего – вообще ничего. И тут Джоанна показала на кровать.

– А что, если употребить вот это? Я могла бы тебе помочь.

Он сдернул одеяла и матрас, осмотрел узкую кровать на колесиках. Это была цельная металлическая конструкция, тяжелая и прочная. Он перевернул ее набок и приподнял с одного конца. Джоанна взялась за другой, и, раскачивая ее вместе, они вместе обрушились на дверь.

Почти сразу же дверь начала поддаваться, и он замахал снова, с удвоенной энергией, не обращая внимания на боль в руке. И вот уже полетели щепки, а потом, как по волшебству, в досках появилась щель. Дверь вдруг просела посередине, и, хотя замок держался прочно, доски выгибались наружу под многочисленными ударами. Наконец он принялся разламывать доски руками до тех пор, пока брешь не увеличилась настолько, чтобы можно было в нее протиснуться.

Дым валил по коридору в их сторону, они взялись за руки и бросились к лестнице для слуг. Джоанна и Клей благополучно спустились на второй этаж, но на следующем лестничном пролете их вдруг обдало жаром. Языки пламени уже лизали сухую древесину.

Он лихорадочно обернулся, и величайший страх объял его сердце. Судя по запаху, пожар добрался до кладовой, где хранилось масло для ламп, и теперь быстро распространялся по деревянному каркасу старинного дома.

Он остановился и прислонился к стене, закашлявшись, когда от дыма запершило в горле. Джоанна прижалась к нему, ее била дрожь. Она на мгновение заглянула в прошлое, и в ее глазах появился ужас. Клей вспомнил, что маленькой девочкой она пережила такой же ад в Лакхнау. Он крепко обнял ее и спросил:

– Ты в порядке?

Что-то, казалось, промелькнуло в ее глазах, она сделала глубокий вдох и распрямила плечи:

– Да, я в полном порядке. Но что мы будем делать? Древесине, из которой сделан этот дом, – триста лет. Она сгорит как свеча.

– А есть другая лестница?

Она покачала головой:

– Только главная, которая ведет в холл.

Поток горячего воздуха промчался по коридору, заставив их идти вперед прежде, чем Клей успел обдумать положение. Он не знал, что происходит внизу, у парадного входа, но, похоже, им предстояло это выяснить. Иного выхода не было. Пол под ногами был теплым, ковер начал тлеть, а потом впереди, в нескольких футах от них, доска медленно вспучилась и покоробилась, и язык пламени ворвался в образовавшийся зазор. Клей понял, что, скорее всего, весь первый этаж охвачен огнем, но выставил руку перед лицом, заслоняясь от жара, и побрел дальше, таща Джоанну за собой.

Сквозь потрескивание пламени ему были слышны звуки стрельбы и невнятный гул голосов, а затем, когда он спустился на две ступеньки к коридору, какая-то фигура, пошатываясь, вышла из дыма и побрела ему навстречу.

Это был Берк, тонкая струйка крови медленно стекала по одной стороне его черного от копоти лица, из глубокой раны под левым глазом.

– Ты не выйдешь отсюда, собака, – сказал Клей, отталкивая Джоанну назад.

Берк отступил к стене и стал наводить кольт «драгун». Клей ногой выбил оружие из его руки и, когда оно стукнуло об пол, отшвырнул его дальше по коридору. Они сшиблись грудь в грудь.