М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5

— Чертов авто!

«Модель-Т» трясся, испускал дым и заводиться не хотел — фордыбачился.

Мордвинов насмешливо крикнул что-то, сидя рядом с шофером в своем «Панар-Левассор». Саммерс разобрал «внушительных успехов» и, кажется, «продолжайте в том же духе!».

— Скажи ему: Посмотрим, кто будем смеяться последним! — потребовал он.

— Связались с дешевкой, — злился Маллоу себе под нос, — теперь расхлебывай! Давай, ну давай же ты, прах тебя побери!

«Модель-Т» чихнул в последний раз и рванул с места — задом. Маллоу пришлось пробежаться, затем он вспрыгнул за руль и компаньоны помчались в погоню.

Репортера догнали быстро — тот свернул на соседнюю улицу и шел быстрым шагом, пока не остановился у, как записал в блокнот Дюк, koukhmisterkaya. Вывеска выглядела так: «Полонезъ». Маллоу дал тормоз. В морозном воздухе плавали обеденные запахи. Репортер подошел под свет фонаря. Полез в карман, стараясь держаться в пятне света и сосредоточенно поковырял в ладони пальцем. Этот процесс вызвал у него некие затруднения, о которых можно было судить со сгорбленной спине и досадливому бормотанию. Порывшись еще в карманах, он извлек что-то, что, кажется, его обнадежило, но тут же выкинул на тротуар скомканную бумажку. Скорее всего, это был использованный билет в омнибус, кинематограф или мюзик-холл. Все эти действия привели к тому, что репортер постоял еще секунду, размышляя, и пошел себе прочь.

— Эй! — позвал Д.Э., выползая из машины. — Вы! Подождите.

Человек обернулся. Его толстые, синие от холода губы, имели неопределенное насмешливое выражение. Глаз репортера не было видно из-за золотых очков в погнутой оправе.

— Мы слышали, как вы говорили по-английски, — дружески сказал М.Р. — И рискнули обратиться к вам.

Репортера отвели от фонаря.

— Дело обстоит так, — сказал Дюк. — Нам нужен представитель прессы.

— Бэби, — сказал репортер противным высоким голосом, — с чего вы вообразили, что я буду с вами разговаривать? Я не представляю интересы кого попало.

— Но это не все, — добавил Джейк. — Нам нужно где-то поесть. Не так шикарно, как обычно обедают в «Автомобиль-клубе», но прилично.

Все трое посмотрели на вывеску koukhmisterkaya.

— Ну, как? — спросил Д.Э. Саммерс. — Будете разговаривать?

Репортер поедал ветчину с горошком. Очки запотели совершенно и он их, наконец, снял, обнаружив маленькие голубые глаза с розовыми веками.

— Меня зовут мистер Восторгов. Эндрю Восторгов.

Двое джентльменов, спохватившись, назвались.

Любопытным было одно обстоятельство: Саммерс думал, что ему показалось, но он не ошибся. Если баронесса Galina Nikolaevna и княгиня Долгорукая говорили на непривычном (и, честно говоря, не каждый раз понятном) английском аристократических клубов Лондона, то речь русского репортера и в самом деле отдавала сильным ирландским акцентом.

— А, — сказал тот, когда его спросили. — Слышали что-нибудь об осаде на Сидней-стрит в прошлом году? Я был там. Провел несколько лет в Лондоне, в Ист-Энде. Я и немножко китайский знаю.

— Китайский? — удивился Маллоу, которого знание китайского русским в помятых очках шокировало отчего-то больше, чем принадлежность к анархистам. — Вы говорите по-китайски?

— Могу говорить.

— Скажите по-китайски: «бордель».

Говоривший замялся.

— Ну, скажем, понимаю надписи, — сказал он. — Но я хорошо говорю на идише, на жаргоне.

— Почему — на идише? — поразился Саммерс.

— Да. Одно время приходилось. Конечно, ирландский, а как еще? Ясное дело, что я жил не на Парк-Лейн. Вообще, я был Джек-Потрошитель!

Репортер захохотал в восторге от своей шутки.

— Но мистер Восторгов, — напомнил Д.Э. Саммерс, — вы не задаете нам никаких вопросов. И помните: наше условие — инкогнито полное и абсолютное.

Коммерсант отодвинул рюмку с vodka: единственную, второй нельзя было допустить. Вот уже неделя, как двое джентльменов, если, конечно, не посчастливится отобедать в гостях, заказывали в номер кофе, и, дождавшись, когда закроется дверь за горничной, ужинали булкой с вареной колбасой. Это блюдо обходилось на двоих в десять копеек. Булка была вкусной, колбаса — ужасной, все это было стыдно и трудно прятать от швейцара, но увы, другой еды не предвиделось. В представительские расходы вошли также три рюмки анисовой vodka, которые пришлось взять у буфета, к ним — по маленькому бутерброду с селедкой, еще графин водки и кружка пива для представителя прессы.

— Ну, господа, — сказал репортер, — не будем откладывать в долгий ящик. Мне нравится ваше дело. Это будет стоить пятьсот рублей.

Д.Э. Саммерс одним махом опрокинул рюмку.

— Записывайте, — велел он.

В заявленном на 8 февраля автомобильном пробеге Петербург — Рига участвуют:

Граф Всеволожский, «Пип»

Г-н Беккель, «Паккард»

Г-н Ефрон, «Воксхолл» дубль-фаэтон

Граф Мордвинов, «Тюрка Мэри» торпедо

Г-н Суворин, «Бенц»

Барон фон Мекк, Н.К., «Мерседес»

Барон Остен-Сакен

Г-н Слупский, «Эксцельсиар»

Г-н Улыбин

Г-н Урлауб

В пробеге также участвует единственная женщина — кн. Долгорукая на своем «Дэлонэ-Бэловил».

Его Превосходительство Сергiй Михайлович едет двенадцатым номером.

Ожидают также гг. Нотомба и Донье на прославленном «Металлуржик» Красный Демон, г-на Риетти и г-на Доре. Кроме того, из Североамериканских Соединенных Штатов прибыли двое молодых гонщиков инкогнито. Они называют себя Д.Э. Саммерс и М. Р. Маллоу. Подробности выясняются. Удалось установить только одно: а именно, что выступать они будут на автомобиле компании «Форд Мотор», стремительно покорившему Америку «Модели-Т».

Командором пробега назначен г-н Кузнецов.

Нам сообщили, что один из двоих молодых американцев, приехавших в Россию для участия в автопробеге Петербург — Рига, Д.Э. Сандерс, является сыном Сандерса, Ионанна Оттовича, пастора евангелическо-лютеранской Мариинской церкви, настоятеля лютеранскаго латинско-немецкого во имя Хр. Спасителя церкви, 1 гимназии; Александровской женской гимназии; 7 гимназии; Мужской и женской торговой школы и заведующего сиротским приютом для девочек при Евангельской лютеранской церкви Хр. Спасителя; председателя вспом. кассы при Спб. обществе «Пальма».