Иван Дроздов - Голгофа

Смотрит иной раз такой фильм Николай Васильевич, а сам думает: «Бедняжка! У нее ведь муж есть, дети — вдруг как увидят?..»

Вконец разбитый и морально, и физически, он медленно тащился в спальню и ложился в кровать. В такие минуты решительно себе говорил: «Надо жениться! Я ведь еще не старый, совсем не старый!..»

Сон еще дальше летел от него. И в голове все мешалось, мысли путались. Он такого состояния особенно боялся — этак–то и с ума можно спрыгнуть.

Было уже светло, а сон не приходил, и тогда он снова достал бутылку. Пил лежа. Наперсток опрокидывал за наперстком. На дно бутылки не смотрел: денег у него теперь много, хватит надолго.

И так проходили часы, голова мутилась, он плохо соображал. Иногда являлась страшная мысль: водка ядовитая! Полбутылки выпьет, уснет и не проснется!..

Хватал бутылку… Но нет, вроде бы нет ни синевы, ни хлопь- ев — чистая. И наполнял еще наперсток.

Время близилось к обеду, когда в коридоре раздался звонок. На ходу надел халат, пригладил волосы, хриплым старческим голосом спросил:

— Кто?

— Это я, Нина.

Подобрался весь, крутнул головой, открыл дверь.

— Извините, Николай Васильевич. Я на минуту.

И прошла в гостиную. Села в кресло, смотрит на него, точно давно не видела.

В предчувствии чего–то нехорошего Свирелин опустился на диван.

— Хорошо ли я поступила, что бросила вас? Я ведь одна из близко знакомых. А?..

Не сразу нашелся Николай Васильевич. Рот приоткрыл от изумления. Нина, как всегда, была хорошо, утонченно–кокетливо одета. От нее шел дух свежести и молодой силы.

— Вы решили: я — ветошь старая, что меня можно бросить, — пробурчал недовольно, как это бывало в пору его силы и величия. Тогда подчиненные при таком тоне дрожать начинали. Впрочем, Нина и тогда его не боялась.

— Не в этом дело, — я, может, не так выразилась. Проще всего не замечать человека. Я ведь вижу, что вам плохо.

— Обыкновенно. Как жил, так и живу.

— Да, конечно, — живете. Да только посмотрели бы на себя со стороны. Губите свой организм, заживо…

— Нина Ивановна! Я ведь и обидеться могу.

— Можете, но не торопитесь. Я вот в газете прочитала: в Питере есть кудесник такой… трезвость людям дарит. Абсолютную трезвость! Я и другу вашему Грачеву звонила. Он к себе приглашает. Поживем у него десять дней. А?..

Новое это было для Николая Васильевича. Нина его в Питер зовет. С чего бы такое?..

Насупился, долго не отвечал.

— Не верю я… шаманам разным. Им бы деньги выманить.

— Этот и денег не берет. Так работает, бесплатно.

— Бесплатно только сыр в мышеловке. Ну да я и заплатить могу.

Нина обрадовалась, сказала:

— Я поеду за билетами, а вы собирайтесь.

— Не надо ехать за билетами.

Он позвонил в кассу, где обслуживали больших начальников, — там его еще помнили, — заказал два билета. Потом при Нине же позвонил в Питер Петру Грачеву. Тот весело кричал:

— Приезжайте, я вас встречу.

— Закажи гостиницу, два номера.

— Никаких гостиниц! Жить у меня будете. Квартира у нас большая, места хватит.

Вечером на такси они поехали на Ленинградский вокзал. А в полночь уже катили в Питер на «Красной стреле».

Ехали в специальном купе: две прекрасных постели, столик, чай, конфеты.

Нина была веселой, глаза радостно светились, она без умолку щебетала:

— Позавчера утром является ко мне Вася Трахтенберг, — помните, работал в плановом отделе?.. Он теперь директор коммерческого банка.

— Вася?.. Банкир?..

— Представьте себе — наш Вася. И будто бы проворачивает миллиардные суммы.

Свирелин аж застонал от досады. «Вася Трахтенберг — банкир!» — повторял он как заклинание.

Замечательный это был человек, Вася Трахтенберг! Работая в плановом отделе, он не составлял никаких планов и не подавал начальству полезных советов: он служил для связей с нужными людьми. И в этой роли проявлял удивительные способности. Скажи ему начальник отдела: «Вася, завтра нашему председателю нужен император Эфиопии». — «Император Эфиопии?.. Это тот… как его?.. Хайли Селасие первый?.. Будет вам император Эфиопии». И завтра в назначенный час император будет сидеть в приемной председателя. Трахтенберга никто не называл по фамилии — то ли плохо она запоминалась, то ли произнести трудновато, — называли его по имени: Вася. И был он маленького роста, как Наполеон, и многие слова произносил с трудом, а буквы иные и совсем не выговаривал, но вот угадывать тайные помыслы начальника и в самый нужный момент приходить на помощь — тут он был незаменим. Нина Ивановна поражалась и побаивалась его способности на расстоянии угадывать мысли и желания председателя, к которому его допускали редко и которого он называл не иначе, как Бугор. Вася, например, однажды шепнул ей на ухо: «Я знаю, где можно достать маленький котел из нержавеющей стали». — «Да зачем мне нужен такой котел?» — «Не вам он нужен, а председателю». — «А ему зачем?» — «Ему очень нужен, вы только скажите». Нина тотчас же пошла к председателю и сказала: «Вам нужен небольшой котел из нержавеющей стали?» Председатель вскинул на нее карие с большими ресницами глаза и долго и пристально смотрел на Нину, как он обыкновенно смотрел на нее, когда она выходила из кабинета. «Да, такой котел мне очень нужен. Откуда он у вас?» — «У меня такого котла нету, но он есть у Васи». — «А-а… — разочарованно протянул председатель и тут же потерял интерес к котлу. Склоняясь над бумагами, спросил: «А водородной бомбы у Васи нету?..»

Через три–четыре дня котел из нержавеющей стали лежал в багажнике председательского автомобиля.

Нина Ивановна спрашивала у Васи: «Откуда вы узнали, что председателю нужен такой котел?» — «Я?.. Откуда узнал?.. А в самом деле — откуда мне могла зайти такая мысль?.. Вы, Нина Ивановна, согласитесь: полезная эта мысль или нет?.. И еще я вас спрошу: вы сказали председателю, что это я ему уже достал такой котел?.. Никто не достал, а Вася Трахтенберг достал. Вася и не такое может достать». — «Может, может, я это знаю, — выходила из себя Нина Ивановна, но вы мне скажите: откуда вы узнали?..» — «Я по глазам увидел, что такой котел председателю нужен. Вы, Нина Ивановна, почаще заглядывайте в глаза председетелю — там еще и не такое увидеть можно. Жаль, я редко с ним встречаюсь. Но зато могу беседовать с шофером. Вы заметили, как часто я с ним беседую. И однажды мне шофер сказал: нам нужен такой котел… Этак литра на четыре. Председатель по воскресеньям любит ездить в лес на отдых — один ездит! Вы же знаете, он у нас бирюк. Ну так вот, и там он сам приготовляет себе кулеш. И чтобы сварить кулеш, нужно иметь во что насыпать пшена и положить сала…»