Морис Леблан - Графиня Калиостро

Он бросал ей в лицо оскорбления, хлеставшие ее больнее бича. Она смертельно побледнела. Лицо исказилось до неузнаваемости. Впервые на ее божественном лике непорочной красоты явственно проступили черты порока и греховности.

Она процедила сквозь зубы:

— Я отомщу за себя!…

— Исключено, — усмехнулся Рауль. — Я вырвал у тебя когти. Опомнись, ты боишься меня! Это самое восхитительное в истории нашей любви! Вот главный мой успех сегодня: ты стала бояться меня!

— Я жизнь положу на это!

— Не обманывай себя. Все твои приемы мне известны. Ты проиграла полностью. Это конец.

Она покачала головой:

— У меня есть и другие средства.

— Какие же?

— Мое огромное богатство.

— Найденное благодаря мне? — весело спросил Рауль. — Если в этом деле и было хоть одно озарение, то разве не от меня шел этот свет?

— Возможно, не буду спорить. Но это мне удалось завершить все дело. Конечно, когда нужно поиграть словами, тебе нет равных. Но здесь нужны были действия, и их совершила я. Кларисса жива, ты на свободе и торжествуешь победу. Но жизнь Клариссы и твоя свобода слишком жалкие ставки в моей игре. Чего вы стоите в сравнении с тысячами и тысячами драгоценных камней?! Главная битва была за это сокровище. И в этой битве победила я! Сокровища принадлежат мне!

— Вот за это никак не могу поручиться, — шутовским тоном парировал он.

— Они у меня! Я сложила драгоценности в чемодан и увезла в Гавр. Взорванная яхта лежит на морском дне, а чемодан с камнями — в сейфе одного из лондонских банков.

— Да-да, — согласился Рауль, — веревка совсем новая, довольно прочная, пять печатей фиолетового воска с монограммой Ж.Б., то есть Жозефина Бальзамо. Чемодан, конечно, самый простой, без особых примет, не привлекающий к себе внимания… Желтые ремни и мягкие кожаные ручки…

Графиня Калиостро метнула в него взгляд, полный смятения:

— Откуда тебе это известно?…

— Мы довольно долго оставались с ним наедине. Такое приятное двухчасовое свидание, — засмеялся Рауль.

— Ложь! — гневно выкрикнула она. — Ты пытаешься запугать меня! Я ни на секунду не выпускала чемодан из рук на всем пути от взорванного валуна под Мениль-су-Жюмьежем до самого сейфа в лондонском банке!

— Но ты же опускала его в трюм «Светлячка»?

— Я все время сидела около трюма и вместе со всей командой следила, чтобы ты не пробрался каким-нибудь чудом на борт…

— Знаю.

— Откуда?

— Я был в трюме.

Более страшного для Жозефины известия трудно было придумать. А Рауль, посмеиваясь про себя, продолжал рассказ:

— Еще около взорванного камня королевы в Мениль-су-Жюмьеже я понял, что следовать за тобой по пятам — бесполезно. Так я никогда не смогу тебя догнать. Но к чему преследовать мою стремительную Жозину, если так просто догадаться, где она будет к концу этого триумфального дня. Потому нужно только добраться раньше нее, туда и уже на месте воспользоваться любой возможностью, чтобы вернуть похищенные сокровища. Как видишь, все очень просто. Итак, преследуемая мною и полицией прекрасная Жозефина Бальзамо хочет как можно быстрее спрятать сокровище в безопасном месте. Для этого ей необходимо срочно бежать за границу. Каким образом? Да на своей же яхте «Светлячок»! И в полдень я уже в Гавре. Час спустя твой экипаж отправился на берег пообедать, а я пробрался на палубу и спокойно спустился в трюм, где спрятался между ящиками и бочками с провизией. К шести часам явилась ты, моя долгожданная, и спустила на троссе чемодан прямо мне в руки.

— Ты лжешь… Ты лжешь… — стонала она.

Не обращая на нее внимания, он продолжал:

— В десять часов вечера к вам присоединился Леонар. Из вечерних газет он уже знал о самоубийстве Боманьяна. В одиннадцать часов вы подняли якорь, а в полночь у вас что-то случилось… Вы пришвартовались к какому-то судну. Леонар, ставший князем Лаворнефом, приступил к полному переселению: все сколько-нибудь ценные вещи перенесли на палубу другого судна. И, разумеется, не забыли чемодан. Его ты собственноручно извлекла из трюма! А потом «Светлячок» отправился в преисподнюю.

Рауль закурил и вернулся к рассказу:

— Признаться, были у меня драматические минуты! Я остался на яхте один, из экипажа никого нет, «Светлячок» носится по волнам, словно им управляет пьяный или сумасшедший капитан… К тому же, я прекрасно понимал, что ты не оставила судно без своей заботы, и где-то заложена адская машинка с включенными часами. С минуты на минуту механизм должен был сработать и поставить очень громкую точку на всей этой истории. Клянусь, у меня выступил холодный пот. Броситься в воду? Я уже готов был к ночному купанию, но тут меня осенило, что ты ведь не знаешь о моем присутствии на «Светлячке»! Я хорошенько осмотрелся и, к безумной моей радости, увидел маленькую шлюпку, болтающуюся в кильватере. Разумеется, я воспользовался ею и уже через полчаса издали наблюдал, как во мраке полыхало пламя на яхте. Бедный «Светлячок» затонул. На следующий день лодку прибило к мысу Антифер… Я спрыгнул в воду и через минуту оказался на берегу. А вечером я уже готовился здесь к долгожданной встрече с тобой, моя дорогая Жозефина.

Графиня Калиостро слушала с непроницаемым видом, не прерывая рассказчика. Казалось, приключения Рауля ее абсолютно не интересовали. Главное — чемодан. Она боялась спросить об этом, прекрасно понимая, что Рауль не стал бы рисковать жизнью, без какой-то цели.

— Ну, — улыбнулся Рауль. — Ты не хочешь ни о чем спросить меня?

— К чему лишние вопросы? Ты все рассказал. А чемодан я забрала. И укрыла его в надежном месте.

— Но ты не удосужилась проверить его, не так ли?

— Откровенно говоря… А зачем? Веревка и печати были нетронуты…

— Но ты не заметила маленькой щелки в обивке чемодана. Эдакой крохотной лазейки для мышки-норушки.

— Лазейки?

— Черт возьми! Ты полагаешь, что я провел впустую два часа, находясь наедине с таким содержательным предметом? Ну, Жозефина, не настолько же я глуп!

— И? — спросила она.

— И мало-помалу, моя бедная подруга, я осторожно извлек все содержимое чемодана, так что…

— Что?

— Когда ты откроешь чемодан, то не найдешь там ничего, кроме не слишком ценных съестных припасов… Но по весу их не меньше, чем драгоценностей, об этом я побеспокоился лично! Извини, но это все, что у меня было под рукой. Немного фасоли, чечевицы… Вряд ли они стоят больше того, что ты заплатила за аренду банковского сейфа в Лондоне.

Она попыталась возразить:

— Неправда! Это невозможно было сделать… Ты не мог…

Рауль снял со шкафа маленькую деревянную чашку и высыпал на ладонь две-три дюжины алмазов, рубинов, сапфиров и беззаботно покатал их возле лампы. Драгоценные камни засияли всеми цветами радуги.