Майкл Форд - Кровное родство

Лисандр почувствовал, как по телам его пленников снизу вверх пробежала волна страха.

— Мессапы, встать на колени! — крикнул Аристодерм.

Кимон повторил приказ. Некоторые из пленников тут же беспрекословно послушались, остальные переглядывались. Кимон громко еще раз повторил слова Аристодерма. Все повиновались, кроме одного. Сулла приблизился к нему и вытащил меч. Пленник сплюнул на землю и встал на колени. Аристодерм глядел на мессапов, и Лисандр видел, что его губы безмолвно шевелятся.

— Мне понадобится тридцать один доброволец, — громко сказал наставник. — Из мужчин Тарента, желающих доказать свою верность Спарте. Каждый из них получит место в новом городском совете.

По толпе жителей Тарента прокатился глухой ропот. Один за другим вперед выходили горожане с надеждой в глазах.

Но Лисандр знал, на что те добровольно идут. Место в совете достанется им дорогой ценой.

— Ребята, дайте каждому из этих людей по мечу, — приказал Аристодерм.

Лисандр вышел вперед вместе с другими учениками из казармы и отдал свой меч жителю Тарента. Совсем недавно тот бы с радостью проткнул им Лисандра. Теперь же, держа меч за рукоять, он выглядел так, будто не знал, для чего предназначено это оружие.

— Вы вернете наше доверие ценой крови наших врагов, — сказал Аристодерм. — Убейте этих ничтожеств.

Жители Тарента переглянулись, точно растерянные дети, затем медленно направились к тому месту, где на коленях стояли мессапские воины.

Один или два мессапа начали плакать и умолять. Другие на своем языке выкрикивали проклятия и взывали к своим богам. Кимон громко отдал какой-то приказ. Лисандр отвернулся. Крики мессапов прервали клинки мечей. Когда Лисандр повернул голову, с ними было покончено.

Аристодерм указал на людей, совершивших эти убийства.

— Эти граждане доказали, что они являются друзьями Спарты. Отныне их семьи будут передавать правителям Спарты, находящимся здесь, прошения народа Тарента. Но берегитесь, если еще раз случится подобный мятеж, не ждите от нас пощады. Сожгите тела на погребальном костре до наступления ночи и расходитесь по домам.

Пока мертвецов складывали в кучу перед гаванью, оставляя следы крови на земле, Лисандр и другие спартанцы собрались вокруг Аристодерма. Он выкрикнул имена заместителей Никоса.

— Предстоящие дни будут трудными. Доверие не завоевать страхом и мечом. Вы должны научиться жить вместе с тарентцами не как с врагами, а как с друзьями…

— Друзьями? — усомнился Сулла. — Они ведь пытались убить нас!

— А какой выбор вы им оставили? — спросил Аристодерм. — Вы собирали с них несправедливые налоги, вы обращались с ними как с врагами.

— Здесь правим мы — они наши рабы.

— Но не забывай, товарищ, довольный раб работает в два раза лучше, чем тот, кого устрашают плетью.

Лисандр был в восторге от философии Аристодерма, но она заставила его вспомнить о бедных илотах Кассандры в Спарте. Теллиос не проявит к ним подобного милосердия, в этом Лисандр не сомневался.

— Эти люди не понимают наших обычаев, — возразил, нахмурившись, Сулла.

Лисандр почувствовал, как в нем закипает гнев.

— А вы понимаете их обычаи? — отрезал он.

Все посмотрели на Лисандра и ждали, что Аристодерм даст ему отповедь. Но он лишь склонил голову, признавая правоту юноши.

— Вы не можете рассчитывать на то, что люди подчинятся вашей воле. Если вы будете обращаться с местными жителями как с равными себе, тогда здесь возникнет счастливое общество. Помните, ваши семьи тоже когда-то не пользовались равенством в Спарте.

В толпе прозвучали одобрительные голоса.

— Моя жена дружит с женщиной из Тарента, — заговорил один из воинов Суллы. — Она говорит, что та очень хорошо готовит.

Эта шутка вызвала смех, даже на мрачном лице Суллы мелькнула улыбка.

— Очень хорошо, — сказал Аристодерм. — Я хочу, чтобы вы созывали совет десять раз в году. Пригласите на него тех жителей Тарента, которые сегодня доказали нам свою верность, и выслушайте их жалобы. Дайте им право голоса в вопросах, которые их касаются.

— А что если они снова восстанут? — спросил Сулла.

— Если будете относиться к ним с уважением, они не восстанут, — ответил Аристодерм. — Я поговорю с членами Совета Спарты и предложу, чтобы они два раза в году присылали сюда нового губернатора, чтобы тот следил за порядком и решал любые проблемы.

Все согласились с этим.

Попрощавшись со спартанцами, Аристодерм и ребята направились к гавани. Восемь факельщиков освещали им путь.

— Думаешь, этот мир продержится долго? — спросил Демаратос Лисандра, когда они шли по окраине города.

Лисандр подумал о тревожном перемирии между спартанцами и илотами за морем, о недоверии, которое все еще существовало между ними. Он понимал, что ненависть и в Спарте, и в Таренте подогревает обычный страх.

— Как ты думаешь? — повторил свой вопрос Демаратос.

— Я надеюсь на это, — ответил Лисандр.

Было уже темно, но Лисандр все шел, борясь со сном. Рука болела при каждом движении. Спартанцы прихватили с собой из Тарента продовольствие на обратную дорогу — свежий хлеб, гранаты, твердые сыры и консервированные лимоны, не забыв о жареной рыбе и вяленых окороках.

Тело Орфея все еще лежало на том месте, где он встретил смерть.

— Мы не должны оставлять его здесь, — сказал Лисандр.

Аристодерм внимательно посмотрел на мертвого.

— Мы не сможем отвести тело Орфея домой — не пройдет и дня, как оно начнет разлагаться. Мы похороним его в море.

Используя плащ Орфея в качестве временных носилок, Лисандр, Демаратос, Прокл и Леонид понесли мертвого товарища к берегу моря.

После недавно закончившейся битвы уцелела лишь одна лодка, на ней спартанцы группами по шесть человек начали переправляться на корабль. Пришлось совершить пять заходов. Воодушевление победой испарилось, когда начало светать.

Лисандр, как и большинство учеников, пребывал в угрюмом настроении. Они выиграли битву, но потеряли пятьдесят своих друзей.

— Выспитесь хорошо, — сказал Аристодерм. — Грести начнем на рассвете. — Он погасил фонарь корабля, и всех окутала темнота.

Лисандр слушал, как наставник поднимается наверх по скрипучей лестнице и устраивается на ночлег рядом с одной из скамей для гребцов. Юношей овладело спокойствие, когда он прислушался к мерному дыханию остальных учеников и шуму волновавшегося моря.

Несмотря на усталость, он не мог уснуть. Лисандр тяжело встал, прошел среди спящих и поднялся на палубу.

Ему в лицо подул нежный ветерок. Небо было ясным, небосвод усыпали звезды. Лисандр оглянулся на берег. Хотя корабль покачивался в каких-нибудь пятидесяти шагах от него, Лисандр уже чувствовал себя так, будто они оставили Тарент далеко позади.