Николай Черкашин - Нелегал из Кенигсберга

На взрыв и выстрелы примчались немецкие мотоциклисты и отогнали нападавших. Вот тут Маргелов и позволил себе потерять сознание. Очнулся он в немецком госпитале. Его перевязали, сделали противостолбнячные уколы и отвезли на советскую сторону. Надо ли говорить, что Маргелов первым делом попал не к врачам, а к следователям НКВД. Его засыпали вопросами:

— Как так получилось, что в живых остались не старшие командиры, а только вы? Как вы оказались в немецком госпитале? С какой целью они вернули вас в расположение советских частей?

Маргелов в подробностях рассказал все, как было. Ему не поверили. Подтвердить его рассказ было некому. Поскольку немцы уже оставили Конины, особисты вытащили из сортира оба трупа. Противогазные ремни были обрезаны. Еще раз осмотрели место происшествие — злополучный мостик. Тела погибших командиров уже были захоронены. В багажнике «эмки» нашли оба футляра с противогазами новейшего образца!

— Считай, что тебе повезло, старшой! — сказал ему на прощание следователь. — Бывай, пока…

Спустя десятки лет старший лейтенант Василий Маргелов стал тем самым легендарным «солдатским генералом», который возглавил Воздушно-десантные войска СССР. Но это уже другая история…

А Орлан не унимался: едва успел отменить добычу противогаза, как сразу же дал новое задание: съездить в воссоединенный с рейхом Мемель и сфотографировать только что построенную рядом с портом береговую батарею. Больше всего на свете Лунь не любил заданий, связанных с фотографированием. На них легче всего было засыпаться. Любой человек, нацеливший фотокамеру на военный объект, более чем подозрителен. Его тут же заметят, о нем немедленно донесут. И не только в Германии. Разумеется, Лунь никогда не фотографировал в открытую. Для этого им было придумано множество уловок. Чаще всего он снимал из машины, для чего приспособил боковое зеркальце панорамного вида. Но не всегда можно было подъехать к объекту на машине. Тогда съемка велась через отверстие в кожаном футляре, сделанное против объектива. Камера висела на шее, спусковой тросик уходил в карман плаща или пиджака. Человек, держащий руки в карманах, а зачехленную камеру на груди, меньше всего походил на снимающего фотографа. И тем не менее каждая такая вылазка была чрезвычайно рискованой.

Лунь достал дорожную карту. Карта была прошлогодней, и Мемель на ней был обозначен как Клайпеда.

22 марта нынешнего — 1939 года — Германия предъявила Литве ультиматум с требованием возвратить Клайпедский край, который отошел к Литве по Версальскому договору. Германия активно восстанавливалась в своих былых, довоенных, границах. А уже через два дня в Клайпеду, который снова стал Мемелем, прибыл Адольф Гитлер. Он пришел морем — на крейсере «Дойчланд» в сопровождении целой эскадры военных кораблей в сорок вымпелов. С балкона городского театра фюрер под одобрительный рев толпы произнес зажигательную речь о единении всех немцев, где бы они ни жили.

— Мемель пятьсот лет был германским городом, и только двадцать лет — литовским. Никто не посмеет обвинить нас в том, что мы захватываем чужие города! Мы возвращаем фатерланду свои города и земли!

Фюрер принял военный парад, приветствуя его рукой, воздетой, как поднятый шлагбаум. С этого дня под Мемелем началось строительство аэродрома, подземных хранилищ топлива и береговой батареи.

Понятно, что Москва не могла оставить без внимания новую базу кригсмарине на Балтике…

В Мемель Лунь прикатил в своем скромном «рено». Он никогда еще не был в этом городе и потому решил сначала осмотреть центральную часть. Особого впечатления она на него не произвела — обыкновенный ганзейский городок, выстроенный по всем средневековым немецким стандартам: ратуша, площадь, кирха, рынок… Интересна была портовая часть с каналом, причалами, старинными пакгаузами. Но туда без пропуска не пускали: там хозяйничали военные.

Пошел дождь. Лунь укрылся в маленьком гаштете и заказал литовские цеппелины — продолговатые картофельные зразы, начиненные рубленым мясом. Но цеппелинов не оказалось. Вместо них ему принесли котлету по-гамбургски. Он запивал ее темным пивом местного разлива. Дождь скоро кончился, и турист из Кёнигсберга решил поснимать для себя местные виды.

Все было как всегда… Он привычно наметил хороший кадр: мокрая брусчатка средневековой площади ослепительно блестела. На таком фоне любая человеческая фигура давала бы длинную красивую тень. И он решил дождаться, когда в кадр кто-нибудь войдет. В кадр, как по заказу, вошла стройная женщина в шляпке-таблетке, в руке она несла длинный сложенный зонтик. Она наискосок пересекала площадь и ее фигура великолепно оживляла кадр. Лунь нажал на спуск. Есть! Снято!

Элегантная незнакомка удалялась в сторону набережной. Шаг ее был упругим, неторопливым. Каблучки громко цокали по каменным торцам. Он невольно залюбовался ее грациозной походкой. И вдруг женщина резко остановилась и слегка отпрянула от пролетевшей прямо перед ней чайкой. Чайка выпустила из своих лапок черный комок, который упал к ее ногам. Женщина ойкнула и отскочила. Лунь в мгновение ока очутился рядом.

— Что случилось?

— Мышь! Я думала это мышь!

— Боитесь мышей?

— Ни капельки! Просто очень неожиданно… Шмяк и прямо под ноги!

Лунь разглядел предмет — это был замшевый мешочек, в котором обычно носят ключи. Именно ключи в нем и оказались, когда он развязал чехольчик.

— Поздравляю вас! — торжественно произнес Лунь.

— С чем? — удивилась блондинка. Она говорила по-немецки с сильным литовским акцентом.

— Вам повезло! Вам сбросила этот мешочек белая птица. Чайка!

— И что это значит? Святой Петр прислал мне уже свои ключи? Приглашение в рай?

— Нет, нет! Вам дан знак, что вы стоите на пороге великой тайны и она вот-вот откроется вам, распахнет перед вами свои двери… Точнее, вы отомкнете их сами этими или иными ключами… Вот смотрите, вот этот тонкий маленький ключик наверняка от чьего-то сердца, которое вам удастся открыть.

— Это ключик от почтового ящика, а не от сердца.

— Пусть будет так, но разве сердца не открываются с помощью писем, любовных посланий, которые вы достаете из почтового ящика?

— Я давно уже не получаю никаких любовных посланий…

— Значит, скоро получите! — витийствовал Лунь. Дама ему очень понравилась.

— А вот этот массивный латунный ключ наверняка от гаража, где стоит «мерседес-бенц»…

— Всегда знала, что можно гадать по кофейной гуще, но чтобы гадать по ключам! С таким сталкиваюсь впервые. Может быть, вы и на кофейной гуще гадаете?