Питер Акройд - Король Артур и рыцари Круглого стола

— Господин мой Артур, — заговорил сэр Гектор, — это не так: я не отец вам, мы не одной крови. Но доныне я не знал, сколь благородного вы происхождения.

И он поведал Артуру о том, как Мерлин передал ему на попечение дитя.[45] Узнав, что он не сын Гектору, юноша зарыдал.

— Сир, — обратился к нему Гектор, — будете ли вы мне добрым и милостивым повелителем, когда станете королем?

— Непременно, иначе я заслуживал бы тяжкого осуждения. Вам из всех людей на свете я более всего обязан. Ваша супруга, моя добрая матушка — я считал ее таковой — вскормила меня и заботилась обо мне с первых дней жизни. Если мне и вправду суждено стать королем, как вы говорите, вы сможете просить у меня всего, чего пожелаете. Ни в чем я не откажу вам, помоги мне Бог!

— Сир, — отвечал Гектор, — я попрошу у вас только одного: назначьте своего молочного брата сэра Кэя управителем всех ваших земель.

— Охотно. Так и будет, и клянусь вам: никто другой не получит этой должности, покуда жив сэр Кэй.

После этого они втроем отправились к архиепископу и поведали ему эту историю с мечом. Несколько дней спустя[46] на церковном дворе собрались бароны. Никто из них не сумел вытащить меч, и тогда, у всех на глазах, Артур снова с легкостью это проделал. Многие вельможи разгневались и заявили, что не станут подчиняться юноше отнюдь не знатного происхождения.

— У меня меч толще, чем этот мальчишка, — заявил один из лордов. — Как такой будет править нами?

И они отложили решение до Сретенья, второго февраля, и архиепископ велел, чтобы те же десять рыцарей по-прежнему охраняли меч.

На Сретенье лорды собрались вновь, и опять-таки ни одному из них не удалось завладеть мечом. Вышел Артур, и одной рукой достал меч из камня. Но вельможи вновь захотели помедлить с решением и отложили его до Пасхи, а потом еще раз, до Пятидесятницы. Тем временем архиепископ оберегал Артура от козней и окружил его благородными рыцарями, в числе которых были сэр Бодуин и сэр Ульфиус.

В Пятидесятницу вельможи вновь сошлись и вновь пытали счастья с мечом, и вновь меч никому не подчинился, один лишь Артур мог совершить такой подвиг.

Жители Лондона подняли великий крик:

— Хотим, чтобы нашим владыкой сделался Артур! Довольно проволочек! День настал! Да исполнится воля Божья!

И все люди, бедные и богатые, преклонили перед ним колени, горько упрекая самих себя за то, что прежде не воздали королю такую честь. Артур же сказал, что прощает им промедление, и, взяв обеими руками меч, возложил его на алтарь. После этого он был объявлен первым рыцарем королевства.[47]

Вскоре состоялась коронация. Под барабанную дробь и трубное пение Артур был помазан и корону трижды воздымали над его головой. Вельможи, потрясая мечами и копьями, провозглашали свою верность ему. Артур поднялся с трона, сжимая в руке скипетр; он поклялся быть истинным королем и соблюдать справедливость во все дни своей жизни. Затем многие выступили вперед и стали жаловаться на обиды, причиненные им после смерти Утера Пендрагона, и Артур обещал во всем разобраться и все исправить. Король, как и посулил, назначил сэра Кэя управителем всех английских земель и распределил должности между приближенными к нему рыцарями. Сэра Брастиаса, к примеру, он назначил охранять север, где за рекой Трент[48] бродили в пустынных землях враги королевства.

После коронации Артур отправился из Лондона в Уэльс и объявил о сборе войска в Карлионе-на-Аске в первую годовщину коронации. Там он устроил великий пир, на который созвал многих рыцарей и их воинов. Явился король Лот Оркнейский с пятью сотнями рыцарей, а король Уриенс из Гоора привел четыре сотни воинов, король Шотландский, хотя был еще юн, прискакал в Уэльс со свитой из шестисот всадников. Король Артур был рад их видеть, поскольку он надеялся, что они явились приветствовать и почтить его. Он послал им множество богатых даров. Но гости отвергли дары и бранили вестников, которые к ним явились.

— Мы приехали не затем, чтобы поклониться Артуру, — заявили они. — Мы не примем даров от безбородого мальчишки низкого происхождения. Мы явились с мечами в руках, мы ответим на дары ударами. Мы изгоним его прочь. Мыслимо ли, чтобы таким прекрасным королевством управлял безродный мальчишка?[49]

Итак, вестники возвратились и передали Артуру эти слова. По совету своих баронов король призвал пятьсот рыцарей и укрылся в высокой, надежно защищенной башне. А те рыцари стали осаждать башню. Башня получила название Артуровой, и ее можно видеть до сих пор. Некоторые говорят, что лунными ночами там являются призраки воинов, обороняющих башню.[50]

Через пятнадцать дней в Карлион-на-Аске явился волшебник Мерлин. Он был хорошо знаком королям, осаждавшим Артура, и они обступили его с вопросами.

— Объясни нам, Мерлин, — потребовал король Лот, — по какой причине этот мальчишка Артур сделался вашим королем?

— Я назову вам причину, сир. Он — сын Утера Пендрагона, рожденный Игрэйной.

— В таком случае он незаконнорожденный, — сказал Уриенс.

— Нет, сир, не так. Он был зачат через три часа после гибели первого мужа Игрэйны, а тринадцать дней спустя она обвенчалась с Утером Пендрагоном. Стало быть, по законам королевства Артур не является бастардом, что бы вы ни утверждали. Он и сам пока не знает о своем высоком происхождении. Я хранил тайну даже от него. Но этот мальчик станет королем. Он одолеет всех врагов и будет править не только Англией — он покорит Ирландию и еще более отдаленные регионы.

Одни короли дивились словам Мерлина и приняли их на веру, другие стали смеяться и обзывать его «колдуном», а то и похуже бранили. Но они согласились выпустить Артура из башни и гарантировать ему безопасность, чтобы он мог вести с ними переговоры. Тогда Мерлин поднялся на башню и сказал Артуру, что тот может безбоязненно выйти.

— Ничего не страшись, — сказал он. — Никто не может причинить тебе вред. Говори с ними как их вождь и господин. Все они, волей или неволей, подчинятся тебе: мощь мира на твоей стороне.

Артур вышел к королям, спрятав под одеждой кольчугу, и с ним вышли архиепископ Кентерберийский, сэр Бодуин Бретонский, сэр Кэй и сэр Брастиас, отважные и славные мужи. Но мира им добиться не удалось: пришлые короли поддались гордыне и гневу и осыпали Артура оскорблениями. Артур ответил им: наступит день, когда они преклонятся перед ним. И короли в ярости умчались прочь, пожелав ему счастливо оставаться.