Кейт Мосс - Святилище

Удивительно, но он улыбался!

Сначала оба молчали, пытаясь отдышаться. Горячее дыхание вырывалось в холодный сентябрьский воздух белыми облачками. Наконец Леони собралась с силами.

— Почему ты опоздал? — воинственно спросила она, как будто ничего больше и не случилось за последние несколько часов.

Анатоль уставился на нее, словно не веря своим глазам, и вдруг начал смеяться, сперва тихо, потом все громче, не в силах заговорить, наполняя тишину своим хохотом.

— Ты меня бранишь, малышка, даже в такой момент?

Леони сурово глянула на него, но тут же почувствовала, что и у нее вздрагивают уголки губ. Из груди вырвался смешок, за ним другой, и вот уже она вся трясется от смеха, и слезы стекают по чумазым хорошеньким щечкам.

Анатоль снял с себя вечерний смокинг и накинул ей на обнаженные плечи.

— Ты и в самом деле изумительное существо, — сказал он. — Просто необыкновенное.

Леони горестно улыбнулась, сравнивая свой растрепанный вид с его элегантностью. Опустила взгляд. Подол зеленого платья волочился за ней как шлейф, а уцелевшие и треснувшие стеклянные бусины висели на ниточках.

Анатоль, так же, как она, сломя голову удиравший из Оперы, выглядел почти безупречно. Рубашка с короткими рукавами осталась белой и хрусткой, накрахмаленные уголки воротничка торчали вверх, на синем нарядном жилете ни пятнышка.

Он отступил назад и поднял голову к табличке на стене.

— Улица Камартин, — прочел он. — Превосходно. Поужинаем? Ты, я думаю, проголодалась?

— Умираю с голоду.

— Я знаю здесь неподалеку одно кафе. Подвальчик известен исполнителями и их поклонниками из кабаре «Ле Гран Пинт», но на первом этаже вполне респектабельные кабинеты. Тебя устраивает?

— Вполне.

Он улыбнулся:

— Тогда решено. Хоть разок погуляю с тобой допоздна, когда хорошим девочкам пора уже спать. — Он усмехнулся. — Не могу же я доставить тебя домой к маман в таком состоянии. Она никогда мне этого не простит.

Маргарита Верньер вышла из фиакра на углу улиц Камбон и Сент-Оноре в обществе генерала Жоржа Дюпона.

Пока ее кавалер платил за проезд, она плотнее завернулась в свой вечерний палантин — к вечеру похолодало — и удовлетворенно улыбнулась. Ресторан был лучший в городе, всем известные окна затянуты, как всегда, бретонским кружевом. То, что Дюпон привел ее сюда, доказывало его возросшее к ней уважение. Они под руку вошли в «Вуасин». Навстречу им звучали сдержанные тихие голоса. Маргарита почувствовала, как генерал расправил грудь и вздернул голову. Он, конечно, знал, что все мужчины в зале смотрят на него с ревнивой завистью. Она пожала ему локоть и почувствовала, как он ответил тем же — жест, напомнивший о том, как они провели последние два часа. Он посмотрел на нее взглядом повелителя. Маргарита подарила ему ласковую улыбку, чуть приоткрыла губы, с удовольствием отметила, как он покраснел от воротничка до кончиков ушей. Именно ослепительная улыбка и полные губы отличали ее от обычной красавицы. В них были и обещание, и призыв.

Он поднял руку, оттянул жесткий белый воротничок, ослабил черный галстук. Искусный покрой безупречного смокинга скрывал недостатки несколько утраченной к шестидесяти годам отменной формы генерала, какой он отличался в свои лучшие дни в армии. В петлице скромно красовались цветные ленточки медалей, полученных за Седан и Мец. Вместо жилета, который мог подчеркнуть выпуклый живот, он повязал широкий темно-красный пояс. Седые волосы, густые подстриженные усики… Жорж теперь был дипломатом, строгим и расчетливым, и хотел, чтобы мир об этом знал.

В угоду спутнику Маргарита оделась скромно — в лиловое шелковое вечернее платье с муаровым узором, отделанное серебром и бусинами. Ее стройную, затянутую в корсет талию подчеркивали полные плечи и пышные юбки. Высокий воротник оставлял открытой лишь тончайшую полоску кожи, но Маргариту такой фасон делал еще более соблазнительной. Ее темные волосы были аккуратно приподняты шиньоном и украшены изящным пучком лиловых перьев. Чистые карие глаза искусно подведены.

Все скучающие матроны и раздобревшие жены в ресторане смотрели на нее с неприязнью и завистью, тем большей, что Маргарите было за сорок — дама далеко не первой молодости. Сочетание красоты и подобной фигуры, и к тому же на пальце нет кольца, — все это уязвляло их чувство справедливости и благопристойности. Прилично ли выставлять подобную связь напоказ в таком месте, как «Вуасин»?

Седовласый хозяин, державшийся под стать своей клиентуре с достоинством, поспешил навстречу Жоржу, вынырнув из тени за спинами двух сидевших за конторкой дам, этаких Сциллы и Харибды, без благословения которых ни одна душа не проникла бы в эту обитель гурманов. Генерал Дюпон считался особым клиентом, он заказывал лучшее шампанское и оставлял щедрые чаевые, однако в последнее время он почти не бывал здесь. Владелец, очевидно, боялся, что клиента у него отбили кафе «Пайард» или кафе «Англез».

— Мсье, какая радость снова видеть вас. Мы уже решили, что вы получили назначение за границу.

Жорж заметно смутился. «Какой прямолинейный», — подумала Маргарита. Впрочем, ей это скорее нравилось. Манеры у него были лучше, чем у многих из ее прежних поклонников, к тому же он был щедрее и не столь требователен.

— Это только моя вина, — сказала она, взметнув темные ресницы. — Я его не отпускала.

Хозяин рассмеялся и щелкнул пальцами. Пока гардеробщик освобождал Маргариту от палантина, а Жоржа от трости, мужчины вежливо поболтали, обсудив погоду и положение в Алжире. Ходили слухи об антипрусской демонстрации. Маргарита позволила себе отвлечься. Она опустила взгляд на знаменитый стол, где были выставлены самые изысканные фрукты. Конечно, для клубники уже поздно, да и все равно Жорж не любит засиживаться допоздна, так что вряд ли он захочет ждать десерта.

Маргарита умело сдержала вздох, ожидая, пока мужчины закончат свои дела. Несмотря на то что все столики вокруг были заняты, здесь царила атмосфера покоя и тихого комфорта. Ее сын обозвал бы ресторан скучным и старомодным, но ей слишком долго довелось любоваться на подобные заведения с улицы, заглядывая в окна, и потому она находила его восхитительным и видела в нем показатель материального благополучия, обретенного под покровительством Дюпона.

Закончив разговор, хозяин поднял руку. Метрдотель выступил вперед и провел их через освещенный свечами зал к лучшему столику в нише, скрытому от глаз других посетителей и расположенному дальше всего от вращающихся дверей кухни. Маргарита отметила, что мэтр вспотел, верхняя губа блестела под короткими усиками — и задумалась, каково же положение Жоржа в посольстве, если для них так важно его доброе мнение.