Джордж Фрейзер - Флэш без козырей

Из всего вышеописанного вы можете судить, как редко можно найти острый ум на политических сборищах. Что касается меня, то моего терпения хватило всего на час, а к тому времени, когда мы вновь присоединились к дамам, мисс Фанни, к моему глубокому сожалению, уже отправилась спать.

Зато на следующий день мы с ней покинули всю компанию сразу после завтрака. У меня в седельной сумке были припасены сандвичи и бутылка вина, поскольку мы намеревались отправиться аж до Круглой Долины — места, которое, по мнению мисс Фанни, должно было меня заинтересовать, так как много лет назад там произошла какая-то битва. По дороге она показала мне дом, в котором когда-то жила, затем мы понеслись напрямую через прекрасные поля, лежавшие к северу от Солсбери-плейн.

Это был прекраснейший день — голубое небо, легкие облака и легкий ветерок, а Фанни была просто великолепна. Она выглядела чертовски привлекательно в своей сливового цвета амазонке, изящной треугольной шляпке с пером и маленьких черных башмачках. К тому же я никогда не видел, чтобы женщина лучше ее держалась в седле. Лошади шли галопом, но она не отставала от меня, ее светлые волосы развевались на ветру, а ее милые губки приоткрылись и порозовели от быстрой скачки. Чтобы произвести на девчонку впечатление, я показал ей несколько штучек, которым научился в Афганистане, — например, как бежать рядом со скачущей лошадью, держась за гриву, а потом на всем скаку перебросить свое тело через круп и, приземлившись, продолжать бег уже с другой стороны. Дьяв…щина! С меня семь потов сошло, пока я все это показывал, но зато она так хлопала в ладоши и кричала «Браво!», что даже мужланы, которых мы встречали по пути, приветствовали нас криками и долго махали вслед шляпами.

Все это, конечно же, разгорячило меня, и к тому времени, как мы достигли долины, я уже был готов просто наброситься на мисс Фанни и сразу перейти к делу. Она была такой аппетитной малышкой, со своим милым щебетом и дерзкими огоньками, которые то и дело вспыхивали в глазах, что я был уверен, что особых трудностей не предвидится и все пройдет как по маслу. Мы спешились у холма и повели наших скакунов в поводу, а она все рассказывала мне о старой битве, в которой, судя по всему, «кавалеры» одержали полную победу над «круглоголовыми».[11]

— Люди в округе зовут это место Долиной Беглецов, — сказала мисс Фанни, смеясь, — потому что «круглоголовые» улепётывали во все лопатки.

Это было лучшее, что я когда-либо слыхал о парнях Кромвеля; проникнувшись к ним теплым чувством, я сделал несколько легких замечаний на эту тему.

— О конечно, вы-то можете так говорить, — сказала она, — поскольку никогда не бежали впереди врага. — Мисс Фанни бросила на меня короткий взгляд. — Иногда мне хочется быть мужчиной — сильным и храбрым, как вы.

Когда Флэши слышит подобные намеки, он понимает, что надо делать.

— Я не всегда бывал храбрецом, Фанни, — скромно признался я, подступая ближе. — Иногда я веду себя как самый настоящий трус.

Богом клянусь, в жизни я не говорил более правдиво.

— Я не могу в это поверить, — прошептала она, но продолжить не успела, поскольку я крепко поцеловал ее в губы. На мгновение она сжала их, но уже в следующую минуту, к моему величайшему наслаждению, мисс Фанни уже начала дразнить меня язычком. Я попытался развить наметившийся успех, но внезапно она выскользнула из моих рук, смеясь.

— Нет, нет, — весело крикнула она, — помни, что это — Долина Беглецов!

И я, как дурак, упустил удобный момент. Не сомневаюсь, что если бы я был более настойчив, она бы уступила, но пока я был согласен продолжать игру, и мы двинулись дальше, болтая и смеясь.

Думаете, что все это пустяки? Дело в том, что если бы я овладел мисс Фанни в тот день, то, осмелюсь предположить, утратил бы к ней всякий интерес — во всяком случае, я был бы меньше озабочен тем, чтобы удовлетворить ее попозже, а заодно избежал бы многих неприятностей и не стал бы несчастной гонимой жертвой, за которой велась охота на половине земного шара.

Так что, насколько я помню, это был чер…ски неудачный день. С полдюжины раз я пытался заключить ее в объятия — за ланчем с сандвичами, во время нашей прогулки вниз по холмам, даже в седле по дороге домой — и каждый раз при этом она целовала меня не хуже начинающей французской шлюхи, а потом отталкивала, дразня. А поскольку по дороге нам все время встречались люди, а девчонка была проворна, как боксер веса мухи, мне никак не удавалось взяться за нее всерьез. Конечно же, я встречался с такими штучками и раньше, так что мой опыт подсказывал мне, что «к ночи все классно будет очень», как поют в водевилях, но к тому времени, как мы подтянулись обратно к Кливу, я уже был возбужден, как деревенский бык, и мне это не слишком нравилось.

И здесь меня ожидал пренеприятный удар судьбы в лице двух малых, вышедших из парадных дверей. Оба они были в гусарской форме, и один приветственно помахал Фанни рукой и помог сойти с кобылы. Девушка с дьявольской улыбкой представила его как своего «фьянсе»,[12] некоего Дюберли. Это могло бы стать плохой новостью в любое другое время, но теперь все мое внимание было приковано к его приятелю, который стоял за ним, вглядываясь в меня с холодной и такой знакомой усмешкой. При виде его мое сердце на секунду замерло — это был Брайант.

Если вы знакомы с моими мемуарами, то знаете его. Девять лет тому назад мы с ним вместе были субалтернами[13] в полку лорда Кардигана. Во время памятной дуэли, в которой мне довелось принять участие, он после долгих колебаний согласился устроить все дело так, чтобы в пистолете моего противника не оказалось пули, так что я мог быть уверен, что останусь жив после этой неприятной встречи. Я обманул его с платой за эту услугу, а он ничего не мог мне сделать, кроме как поизрыгать впустую свои никчемные угрозы о мщении. После этого пути наши разошлись, и я про него уж и позабыл вовсе, а тут, надо же, является, как джинн из бутылки. Конечно же, он и теперь ничего не мог мне сделать, но все равно видеть его было неприятно.

— Здорово, Флэш! — воскликнул он, подходя ближе. — Как вижу, ты все воюешь?

Он поклонился мисс Фанни, в то время как Дюберли его представлял.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — произнес Дюберли, пожимая мне руку, когда я слез с лошади. Он был толстым увальнем, с густыми бакенбардами, а слово «рогоносец», казалось, было написано у него на лбу заглавными буквами. — Столько наслышан о вас — прославленный офицер! Как приятно видеть вас здесь, не правда ли, Фан?

А девчонка-то — вот ведь хладнокровная штучка — мгновенно смекнула, что мы с Брайантом враги, и радостно защебетала про наш веселый пикник, ну а Дюберли стоял, глазел, широко улыбался и видел только ее одну. Затем он проводил Фанни в дом, оставив нас с Брайантом возле лошадей.