Сергей Удалин - Не ходите, дети...

– А ты понимаешь, что тебя убьют? – потерял терпение кумало.

На самом деле Шахов все понимал. Понимал, как сейчас тяжело этому парню. И даже понимал, что потихоньку продавливает защиту Бонгопы.

– И ты сможешь меня убить? – усмехнулся он.

– Я не смогу, другие смогут. Скоро сюда придут ндвандве. Они видели тебя среди нападавших на крааль.

– Так ведь они и тебя видели… – по инерции заспорил Андрей, но осекся.

Ни хрена он, оказывается, не понимал!

– Так какого же черта ты упираешься? – чуть ли не с кулаками набросился он на сына кузнеца. – Бросай все и беги с нами!

– Зачем? – равнодушно пожал плечами воин. – Меня все равно убьют кумало. Потому что я убил их вождя. Так велит закон: убийца вождя должен умереть. Если только он не станет новым вождем.

Спорить с этим парнем было трудно, но Шахов не сдавался, искал новые варианты.

– Ну, так стань вождем! – предложил он. – Я тебе помогу. Теперь я знаю, как это делается.

– Не хочу, – глухо отозвался Бонгопа. – Я ничего больше не хочу. Все, что я хотел, я сделал. Что хотела Нтомбази – тоже.

– Все? – переспросил Андрей.

– Остальное – невозможно.

Тут кумало опять отвернулся. И Шахов не сразу понял, что Бонгопа говорил не о том, о чем его спрашивали. Вовсе не о Гарике сейчас думал сын кузнеца. Но это и не удивительно. Безответно влюбленные не способны долго думать о чем-то другом, кроме своих страданий.

– Брось, друг! – попытался утешить его Андрей. – Это пройдет, должно пройти. Еще полгода-год, и все забудется.

– Тогда мне совсем незачем будет жить, – тихо-тихо ответил Бонгопа.

Да, ёкарный бабай, что за детский сад такой! Тут серьезное дело, нужно студента спасать, а этот Отелло нюни распустил.

– Да будь же ты мужчиной, в конце-то концов! – рявкнул Шахов. – Доведи хоть одно дело до конца. Ты не хочешь, чтобы меня убили, и не хочешь отпускать Гарика. А я без него не уйду. Сколько повторять можно? Значит, ты все-таки хочешь меня убить.

Конечно, его построения тоже не блистали логикой, но до нее ли теперь? Человек вошел в ступор на почве неразделенной любви, и чтобы вывести его оттуда, подойдут любые средства. Не говоря уже о том, что жить тоже как-то до сих пор хочется.

– Хорошо, я доведу дело до конца, – вдруг согласился Бонгопа и решительно направился в сторону хижины.

Андрей растерянно поплелся за ним следом, проклиная всех влюбленных и всех вождей на свете и тщетно пытаясь понять, что задумал кумало. А тот подошел к хижине, наклонился и поднял копье, о котором говорила Нтомбази. И Шахов прекрасно помнил, что полагалось сделать с этим ассегаем.

– Стой, Бонгопа! – закричал он, потому что только криком и мог теперь помешать непоправимому. – Ты же обещал… ты же хотел… Стой, дура-а-ак!

Нельзя сказать, что Нтомбази совсем не расстроилась, увидев мертвого Бонгопу. На какое-то время они с Андреем даже вместе склонились над телом воина, надеясь различить слабое дыхание или биение сердца. Но напрасно – парень знал, куда воткнуть ассегай, и не промахнулся. Наконечник копья чуть ли не до середины вошел в грудь кумало. После такого удара не выживают. Мать вождя поняла это так же быстро, как и побывавший во многих переделках Шахов. Но у того все же осталось в запасе несколько секунд, чтобы обдумать ситуацию. И когда они поднялись с колен и с ненавистью взглянули друг на друга, Андрей уже знал, как будет действовать. Наплевать, если Нтомбази решила, что это он убил Бонгопу. Главное, чтобы она поняла – задержать Шахова у нее не получится.

– Даже не думай меня останавливать, – тихо, почти спокойно сказал он. – Помни, что я ведь мог и войти хижину, но не стал этого делать. Просто дай нам уйти.

На самом деле он не был уверен в том, что сможет справиться с этой женщиной, к тому же защищающей своего сына. Руки и ноги все еще плохо слушались, любое напряжение мышц сразу же отдавалось в голове тупой, ноющей болью. Тут уж не до драки, уйти бы, не спотыкаясь на ходу. А ведь придется еще, наверное, и студента на себе тащить. Тот пока и вовсе ходить не может. А стоит запнуться, поскользнуться, упасть, как эта стерва тут же, не задумываясь, воткнет тебе в спину тот же асссегай. Так что лучше ей не знать, насколько слаб сейчас ее враг.

Он еще раз грозно взглянул на женщину, развернулся и направился к Гарику, все так же сидевшему под деревом. Наклонился, схватил юношу за руку и дернул, заставляя подняться. Скривились от боли при этом оба, но Шахов только шумно втянул в себя воздух, а вот Гарик не сдержал стона. Зато на ногах устоял – уже хорошо.

– Терпи, студент, аспирантом станешь, – как мог поддержал его Андрей и потянул за собой. – Пройди хотя бы шагов пятьдесят, пока эта гадюка нас видит. А потом что-нибудь придумаем.

У Гарика хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть. Выглядел он жутко. Лицо посерело, как кожа у слона, на лбу крупные капли пота, в глазах немой крик. Кажется, он даже прикусил губу, чтобы снова не застонать, но Шахов толком не рассмотрел. Он был занят более важным делом – прикидывал, сколько еще осталось шагов до кустарника. Получалось гораздо больше обещанных пятидесяти. Потому что Гарик едва переставлял ноги и три его шага с трудом могли сойти за один нормальный. Но ведь не сдается же парень, держится. Глядишь, скоро совсем в себя придет.

И все же Андрей, как только решил, что Нтомбази уже не может различить их в густом кустарнике, тут же посадил студента к себе на закорки. Не очень-то он рассчитывал, что Нтомбази или кто-то другой не организуют за ними погоню. А значит, нужно уйти как можно дальше от хижины до того момента, когда возле нее соберутся воины ндвандве. И, пожалуй – понял Шахов, сделав несколько шагов с ношей за спиной, – лучше сразу свернуть в лес.

Кумало, насколько он успел заметить, лес недолюбливали. Возможно, даже побаивались. Если, к примеру, требовалось срубить дерево для постройки или на топливо, старались выбрать подходящий ствол у самой опушки. А в чащу забирались в основном тогда, когда нужно было от кого-нибудь спрятаться. И узнав, что враг скрылся в лесу, его там даже и не искали. Все равно человеку там – верная смерть. Сам скоро обратно вылезет. А раз не вылез – значит, сожрали его дикие звери. Рассказывали, конечно, будто бы кто-то когда-то с благоволения духов предков продержался в лесной чаще несколько дней. Но не рисковать же собственной жизнью ради того, чтобы проверить, не попался ли и тебе подобный счастливчик.

На духов у Андрея тоже большой надежды не было. Но на открытом месте, да с таким отягощением, ндвандве его быстро догонят, а в лес, может, и не сунутся. Вряд ли они в этом смысле сильно отличаются от соседей-кумало. В общем, хоть крохотный, но шанс.