Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда

— Не двигайся, — приказал Кетмоо многозначительно.

Висентино наклонился к рептилии, и та подняла голову. Потом скользнула вдоль его бедра и спокойно уползла в траву. Сердце Висентино колотилось так, будто собиралось выскочить из груди.

— Чантино, — сказал вождь на ломаном испанском, — у нас это знак. Тебя защищают духи.

Он долго и пристально смотрел на Висентино, потом добавил:

— Ты будешь жить долго. Так долго, что люди скажут: смерть тебя боится.

Потом индеец протянул гостю чашку с какой-то терпкой жидкостью.

— Выпей, чтобы это осуществилось.

Висентино подчинился.

Четыре дня спустя они пересекли землю ючи. Два проводника из этого племени довели их до границы Флориды с Джорджией.

— Иди на восток, ты быстро найдешь английскую деревню.

Они с Кетмоо обнялись. У юноши увлажнились глаза. Этот текеста смыл все ужасы и гнусности, налипшие к нему за долгие месяцы, даже за всю жизнь, как ему казалось. Висентино вдруг заметил, что запахи примятой травы, воды и пыли, ароматы мускусных деревьев и диких цветов подействовали на его незримые раны как бальзам.

— Поблагодари от меня вождя, — попросил Висентино. — Ты и он останетесь в моем сердце навсегда.

Кетмоо кивнул.

— Иди, — сказал он.

Висентино вздохнул, повернулся и пошел с узелком на плече, с сумкой под мышкой. Он шел довольно долго, шагая через луга и думая, что скоро достигнет самой южной из колоний британской короны, если уже не достиг.

В самом деле, через час показались колокольня и шиферные крыши. Он остановился и опять сменил облик, надев одежду белого человека. Платье слегка потеряло свежесть, а башмаки ссохлись.

Но Висентино теперь был вне досягаемости инквизиции, полиции Новой Испании и ищеек губернатора Лимы.

И своего прошлого.

Висентино не знал названия деревни. Не знал ни слова по-английски. И умирал от голода.

Итак, опять его жизнь будет зависеть — в который раз — от чьего-то сочувствия или подозрений. И от собственной смекалки. Ибо нужна хорошая история, чтобы оправдать присутствие беглеца из Новой Испании во враждебных английских колониях. Он знал только два английских имени: Дрейк и Лондон. Сэр Френсис Дрейк, пират, умерший более ста тридцати лет назад, олицетворение самого дьявола для испанцев, о котором во дворце губернатора Лимы до сих пор рассказывали немало жутких историй. И Лондон, самый большой город Англии.

Висентино ничего не знал о мире. Последние десять лет он прожил под неусыпным надзором брата Игнасио. Ел с ним, спал с ним, испытывал на себе его физическое насилие, удовлетворял его сексуальные аппетиты, выслушивал его толкование мира. Тот лечил его, когда он болел, наставлял в любви к церкви, в послушании, уважении к старшим и властям. Теперь юноша стал сиротой, избавившись от неправедного отца, который злоупотреблял своей властью и подавлял его.

Висентино вооружился мужеством и вошел в деревню. Первый человек, которого он встретил, был мужчина лет сорока с бледным морщинистым лицом, в длинном черном плаще и высокой, тоже черной, широкополой шляпе.

Человек обратился к нему по-английски. Висентино захлопал ресницами, улыбнулся и ответил по-испански, что не говорит по-английски.

Человек нахмурился. Висентино улыбнулся еще шире и благожелательнее.

— Come with me, — сказал человек, сопровождая слова повелительным жестом. — I know someone who speaks your tongue.[11]

Висентино последовал за ним по главной улице, грунтовой, совсем как в Ла-Пасе. Они вошли в какую-то лавку, казавшуюся одновременно скобяной, жестяной и бакалейной. Обнаружили там человека с полузакрытыми глазами, решившего, видимо, только так смотреть на заурядность и пошлость мира. Оба англичанина обменялись несколькими быстрыми словами, и торговец обратился к Висентино по-испански:

— Откуда ты?

— Из Майами.

— А здесь что делаешь?

— Хочу добраться до Лондона.

Англичанин, говоривший по-испански, наверняка был толмачом в этом приграничном городке, посредничая в торговле с коммерсантами из Флориды, которые при случае покупали или продавали тут плоды земледелия, ведь торговля не признает границ.

— В Лондон? — удивился торговец скобяным товаром. — Зачем?

— Повидать родных.

— И как фамилия твоих родных?

— Дрейк.

Имя заставило встрепенуться человека в черном, хоть он и не понимал по-испански. Оба англичанина заинтригованно переглянулись.

— Дрейк, говоришь?

Висентино кивнул.

— Тебя самого как зовут?

— Винсент Дрейк.

На этот раз человек с полузакрытыми глазами открыл их полностью.

— Но ты же не говоришь по-английски?

— Моя мать испанка. Мы ведь жили среди испанцев, вот и отец не говорил по-английски, потому что не с кем было.

— А откуда твой отец?

— С Испаньолы. Там я и родился.

— А имя своего прадеда ты знаешь?

— Френсис.

Гробовое молчание воцарилось в лавке. Оба англичанина ошеломленно воззрились на своего гостя, словно он был пришельцем с Луны.

— Как же ты сюда добрался? — спросил человек в черном, придя в себя.

Лавочник перевел.

— Верхом.

— А где твоя лошадь?

— Пала три дня назад.

— Can't believe my own ears,[12] — сказал человек в черном.

— И ты шел пешком? Как же ты не заблудился? — спросил коммерсант недоверчиво.

— Индейцы довели меня до границы.

— Какие индейцы?

— Ючи, — ответил спокойно Висентино де ла Феи, ставший отныне Винсентом Дрейком, сознавая, какое впечатление его слова производят на собеседников.

Никакого сомнения: назваться именем дьявола и объявить его своим предком было удачной идеей.

— Где тут можно купить поесть? — спросил Дрейк.

— У тебя есть деньги?

— Да.

— Сколько?

— Хватит, чтобы добраться до Лондона, — ответил юноша уверенно.

Это оказалось хорошей новостью для человека в черном, олдермена деревни Стейтенвилл: значит, этот бродяга не станет обузой для муниципальной благотворительности.

— И еще мне нужна новая одежда, — добавил Винсент Дрейк непринужденно.

— С этим придется подождать, — ответил олдермен неодобрительно. — Мы тут щегольству не угождаем. Придется ехать в Уэйкросс, а может, и в Саванну. — Он повернулся к другому англичанину. — Отведу этого молодца к миссис Баскомб. Завтра поглядим, какое продолжение дать этому делу.

Коммерсант вкратце и с гораздо меньшей надменностью перевел эти слова.

Олдермен встал и сделал Висентино знак следовать за ним. Через несколько минут они подошли к дому с большой террасой. Англичанин поднялся на крыльцо и позвонил в колокольчик. Появилась женщина с бледным и усталым лицом. Он объяснил ей, в чем дело; та окинула взглядом своего будущего постояльца и кивнула, спросив: