Бернард Корнуэлл - Триумф стрелка Шарпа

В шатре майору предложили почетное место по правую руку от Полмана. Слева от полковника сидела женщина, европейка, и Додд, увидев ее, с трудом заставил себя отвести глаза. Встретить красавицу в Индии – это уже само по себе приравнивалось к чуду. Она была молода, едва ли больше восемнадцати или девятнадцати лет, с бледным лицом и очень светлыми волосами. Губы, пожалуй, чуть-чуть тонковаты; лоб, возможно, чересчур широк, но вместе с тем в ней была некая необъяснимая притягательность. Понаблюдав, Додд решил, что именно несовершенство черт добавляет женщине привлекательности, а застенчивость и даже беззащитность, проступающие не только в выражении лица, но и во взглядах и манере держаться, усиливают обаяние. В первый момент он подумал было, что видит перед собой любовницу Полмана, но потом заметил обтрепавшийся подол простенького платья и неумело заштопанный кружевной ворот. Нет, щеголеватый полковник никогда бы не позволил своей любовнице одеваться так бедно.

– Позвольте представить вам мадам Жубер, – сказал Полман, заметивший, с каким откровенным интересом майор рассматривает женщину. – Мадам, майор Уильям Додд.

– Мадам Жубер? – Додд сделал ударение на первом слове и, привстав со стула, отвесил поклон.

– Майор, – проговорила она низким, волнующим голосом и, нервно улыбнувшись, опустила глаза.

Полман щелкнул пальцами, подзывая слугу, и повернулся к Додду.

– Симона замужем за капитаном Жубером. – Он кивнул в сторону малорослого офицера, стоявшего во главе выстроившегося под жгучим солнцем батальона.

– Жубер командует этим батальоном? – осведомился Додд.

– Сейчас батальоном не командует никто, – с легким оттенком сожаления ответил полковник. – Но еще три недели назад во главе его стоял полковник Мейзерс. Тогда в нем было пять офицеров-европейцев, сейчас осталось двое, капитан Жубер и лейтенант Сильер.

Он указал на второго европейца, стройного молодого человека, и Додд, отличавшийся завидной наблюдательностью, отметил, что упоминание имени лейтенанта вызвало слабый румянец на щеках Симоны. Интересно, подумал майор. Жубер, судя по виду, был лет на двадцать старше жены, тогда как лейтенант едва ли на год-два.

– Нам нужны европейцы, – продолжал Полман, потягиваясь, отчего кожа на диване протестующе заскрипела. – Индийцы хорошие солдаты, но нам требуются люди, понимающие европейскую тактику войны.

– Сколько офицеров вы потеряли, сэр? – спросил Додд.

– Из этой бригады? Восемнадцать. Слишком много.

Ушедшие были британцами и, согласно подписанным со Скиндией контрактам, имели право не воевать против своих соотечественников. Более того, Ост-Индская компания пообещала немалое вознаграждение каждому британскому офицеру, который дезертирует из маратхской армии, и в результате Полмана покинули лучшие. Нет, у него еще осталось несколько неплохих специалистов – французов, голландцев, швейцарцев и немцев, но полковник понимал, что потерю восемнадцати офицеров не восполнить. Утешало лишь то, что удалось удержать артиллеристов. Полман верил в победоносную мощь своих орудий. Пушки обслуживали португальцы и индийцы-полукровки из португальских колоний в Индии, и их верность, как и профессионализм, не вызывала сомнений.

Полман осушил стакан рому и налил себе еще. Выпить он мог много и почти не пьянел. Додд, не столь стойкий в противоборстве с алкоголем, ограничился несколькими глотками разбавленного вина.

– Я обещал вознаградить вас, майор, если вы справитесь с заданием, – добродушно напомнил полковник.

– Для солдата лучшая награда – чувство исполненного долга.

В окружении разодетых, щеголеватых адъютантов майор чувствовал себя белой вороной, а потому решил сыграть роль грубоватого солдата, роль, которая, как ему представлялось, не могла не найти отклик в душе бывшего сержанта. Поговаривали, что Полман до сих пор хранил свою форму сержанта Ост-Индской компании как напоминание о том, какой путь прошел с тех пор.

– Люди поступают на службу к Скиндии не только для того, чтобы получать удовольствие от исполнения обязанностей, – сказал полковник, – но и ради наград, которые эта служба предлагает. Разве мы все служим не для того, чтобы разбогатеть? – Он снял с ремня саблю. Ножны были обтянуты мягкой красной кожей и украшены крохотными изумрудами. – Держите.

Додд покачал головой.

– Сэр, я не могу взять вашу саблю!

– У меня их много, майор. Есть и получше. Берите, не отказывайтесь. Я настаиваю.

Майор осторожно принял подарок и вытащил клинок из ножен. Это было прекрасное оружие; сабля, которую он носил предыдущие двадцать лет, не шла с ним ни в какое сравнение. Индийцы часто ковали свои клинки из мягкой стали, и они нередко ломались в бою, но этот был сделан в Британии или во Франции, а в Индии лишь изготовили прекрасную золотую рукоять. Головка эфеса изображала слоновью голову, гарда – выгнутый хобот зверя. Черная кожа эфеса была оплетена золотой проволокой.

– Спасибо, сэр, – от души поблагодарил майор.

– Это лишь первая из ожидающих вас наград, – беззаботно ответил Полман. – После того как мы разгромим британцев, на вас прольется золотой дождь. А в том, что мы их разобьем, я не сомневаюсь. – Он выпил рому и продолжал: – Но случится это не здесь. Британцы атакуют нас в самое ближайшее время. И они, несомненно, полагают, что я останусь в городе и приму бой у его стен. Потакать их желаниям я не намерен. Пусть погоняются. Преследование измотает их, а реки, если пойдут дожди, остановят. Начнутся болезни. Боевой дух упадет, усталость возьмет свое. И вот тогда все бригады Скиндии соединятся. Прислать свою армию обещал раджа Берара. Общими силами мы сокрушим британцев. Но такой план предполагает сдачу Ахмад-нагара.

– Не самый важный в стратегическом отношении город, – вставил Додд, продолжая наблюдать за Симо-ной Жубер.

Женщина по-прежнему держалась очень сдержанно, почти не поднимала глаз и лишь изредка посматривала на мужа и лейтенанта Сильера. Додда она как будто не замечала, но майора это не огорчало – придет время, и мадам Жубер обязательно обратит на него внимание. Носик у нее мог бы быть и побольше, решил он, но при всем том одно лишь присутствие в этой далекой, знойной, чужой, темнокожей стране создания столь бледного и хрупкого казалось почти чудом. Длинные светлые волосы, завитые мелкими колечками в стиле моды, господствовавшей в Европе лет десять назад, удерживали скромные перламутровые заколки.

– Вы правы, Ахмаднагар не так уж важен, – согласился Полман, – но Скиндия не желает оставлять свои города врагу. По его приказу сюда завезли множество самых разных припасов. Он требует, чтобы я оставил здесь по крайней мере один полк. – Полковник указал взглядом на вытянувшиеся снаружи шеренги. – Этот полк, майор. Возможно, самый лучший. И все-таки мне ничего не остается, как расквартировать его в Ахмаднагаре.