Нина Строгая - В аду

конец первой части

Свершив свой страшный суд, Кестер мог, наконец, спать спокойно и так же спокойно жить, с радостью предаваясь обыкновенным человеческим забавам. Теперь они с Гриффитом частенько ездили в город и там, в вихре праздников и карнавалов проводили недели. Несмотря на ходившие по всей округе слухи о жестокости нового хозяина Харшли, городские жители при случайном с ним столкновении были почтительны и смиренны. Ведь так же, как и людей, живущих на землях Харшли, Кестер покорял их своею необычайно прекрасной внешностью и повадками умного, хищного зверя, а также, конечно, деньгами, которыми «затыкал» случавшиеся все же, время от времени, недовольные рты, не хуже, чем раскаленным свинцом, – и страх в людских душах уступал место любви и покорности.

Как-то раз Кестер со своим другом прогуливался по ярмарочной площади, наблюдая за представлением изящной молодой танцовщицы и жонглеров в лоскутных одеждах. Девушка не двигалась – плыла, и будто вовсе не касалась земли. Всплескивала тонкими руками и грациозно изгибалась всем телом. Ее выступлению помогали двое музыкантов, которые, играя на своих инструментах, расхаживали по площади: приплясывали и подпевали в такт[3].

Кинув танцовщице по горсти монет и пробравшись сквозь плотную, разражающуюся восторженными возгласами толпу, друзья очутились в первом ряду зрителей перед поводырем с медведем. Подстегиваемый дрессировщиком зверь вставал на задние лапы и высоко подпрыгивал, а рядом, вертлявая, юркая, скакала и кривлялась маленькая обезьянка. Иногда хозяин сажал ее на спину к медведю, и там, продолжая свои фокусы, она щипала и кусала зверя за загривок.

– Поймаем такого же? И устроим свое представление в замке, – спросил Гриффит, указывая на медведя.

– Угу. В том дивном лесу, – согласился Кестер.

– А обезьяну? – улыбаясь, продолжал Гриффит.

– Обезьяна нам не понадобится. У нас есть собаки – злые, натасканные, – улыбнулся Кестер, предвкушая новое кровавое зрелище.

Не откладывая надолго, Кестер с Гриффитом отправились на охоту, которая, однако, не стала удачной. Словно почуяв жестокого врага, все зверье попряталось по норам и берлогам и сидело там притаившись, – не пискнув, не высунув носа. Посему охотникам пришлось прекратить утомительное и бесполезное выслеживание. Наступал вечер, и они снова нагрянули в дом Калисты.

Въехав во двор, Кестер обратил внимание на привязанную у ограды фыркающую лошадь, а также на сбрую ее – дорогую, добротную.

– У тебя кто-то есть? Чья лошадь во дворе? – строго спросил он, войдя в хижину.

– Одной даме понадобился целебный сбор, – тихо ответила Калиста, не глядя на Кестера. Она медленно помешивала зеленовато-бурую, словно водоросли, булькающую и выплескивающуюся за края огромного котла жидкость.

– Заканчивай со своим варевом! – приказал следовавший за бароном Гриффит, морщась и зажимая нос. – И тащи все съестное на стол!

Калиста поспешила исполнять повеление, а гости, скинув гауны, расселись за столом.

– Интересно посмотреть на эту даму, – Кестер разломил буханку хлеба.

– Да верно такая же ведьма, – процедил сквозь зубы Гриффит, с нетерпением выдергивая из рук Калисты кувшин с вином.

– Моя госпожа – баронесса Анна, – грустно добавила Калиста, понимая, что хозяйка вот-вот вернется и скрывать это уже ни к чему.

Кестер с Гриффиттом довольно переглянулись.

– Давно пора познакомиться с нею, не находишь? – спросил Гриффит барона.

И тут громко, с тяжелым скрипом отворилась входная дверь, и в хижину вошла женщина в темном плаще. Голову ее украшал невысокий, скрученный из тонкой яркой ткани тюрбан, который полностью скрывал волосы, однако выгодно оттенял овал бледного, серьезного лица, усиливая выразительность красивых его черт. Она хотела было пройти к Калисте, но, увидав за столом незнакомцев, замерла в нерешительности. А гости в свою очередь обратили на вошедшую пристальные, исполненные бесстыдства взоры.

– А-ааа, молодая вдова. Пришла, наконец, утолить наше любопытство, – промурлыкал Кестер, чувствуя, как раздражение его сменяется приятным возбужденьем.

Он встал из-за стола и медленно приблизился к Анне, обошел ее кругом, а затем, аккуратно расстегнув пряжку плаща, широко распахнул его, и тот, не удержавшись на плечах женщины, соскользнул на пол.

– Хороша, – прошептал Кестер, оглядывая маленькую, стройную фигуру, соблазнительные изгибы которой подчеркивало облегающее, с квадратным, почти целиком обнажающим плечи вырезом бархатное платье. – И не страшно вам путешествовать без сопровождения, сударыня? Уже скоро наступит ночь, – с притворной заботой спросил он и хотел взять женщину за руку, но та резко отстранилась и, сделав шаг назад, устремила на Кестера чуть прищуренные, внимательные, такого же глубокого синего цвета, как и ее платье, глаза.

– Нет, не страшно. Я потеряла все, что мне было дорого, сударь. К тому же уже многие годы бесчестные, жадные люди – благородные по виду господа, такие же дворяне, как и вы, присваивают наши земли. У нас больше нечего красть, – с горечью, сухо и строго ответила Анна. – Но хочу вам заметить, сударь, – продолжала она, – даже самые отъявленные воры и подлецы никогда не выказывали такого неуважительного отношения, какое позволяете себе вы.

Несколько удивленный смелыми речами Анны и почему-то ими же очень взволнованный, Кестер переглянулся с другом, который тоже радовался, глядя на отважную баронессу:

– Так вы предпочитаете, чтобы вас грабили вежливо и нежно? – громко рассмеялся Гриффит и отхлебнул из кубка.

– Вероятно, вы желаете, чтобы я представился? – с ехидной улыбкой продолжал Кестер.

– Да, именно с этого и следовало начать, – проклиная себя за то, что дала гостям прекрасный повод поиздеваться над собой, ответила Анна.

– Кестер Харшли, ваш сосед, – с наигранной учтивостью поклонился барон. – Мы охотились в вашем прекрасном лесу, – нагло заявляя о своем незаконном вторжении, продолжал он. – Все твари куда-то попрятались, и вот, мы возвращаемся ни с чем, злые, голодные, – он сделал ударение на двух последних словах и снова почти вплотную приблизился к Анне, – и находим здесь прелестное создание. Правда, оно не прячется, но… уж больно ерошится, колется, вместо того, чтобы присесть спокойной за стол и разделить трапезу с усталыми охотниками, развлечь их беседой, приласкать немного… Поверьте, миледи, я не хочу с вами ссориться, напротив – я даже считаю, что мы могли бы подружиться, если мы… вы… забудете, наконец, о том, что мой отец раскроил этому предателю, вашему муженьку, череп, а также имел полное право добить все ваше оставшееся хилое семейство, но…