Виталий Гладкий - Ассасины

На берегу, неподалеку от селения русов, шло отчаянное сражение. Четыре драккара выплеснули на песок около двух сотен данов, и русы дрались не на жизнь, а насмерть. Они знали, что никакой пощады им не будет. С данами бились даже женщины и подростки – слишком большое войско привел вождь северных разбойников.

Всех так захватило сражение, что никто не заметил, как в бухту вошло большое двухмачтовое судно, с него спустили лодки, и они быстро устремились к берегу. Только когда их днища заскребли по песку и к месту битвы бросились хорошо вооруженные воины в броне, даны, наконец, увидели новую опасность и попытались отбить первый натиск неизвестных. Но высокий плечистый рыцарь в шлеме с забралом и черном плаще что-то скомандовал и в бой вступили лучники. Они стреляли убийственно точно, и за очень небольшой промежуток времени отряд данов не досчитался многих воинов.

Тогда их вождь, мощный, коренастый мужчина с длинными черными волосами, которые выбивались из-под рогатого шлема, прокричал какую-то команду, и даны, сбившись в плотный железный кулак и закрывшись щитами, начали пробиваться к своим драккарам. Но тут опомнились русы. Неожиданная помощь придала им сил, и они начали атаковать данов с таким свирепым напором, что те дрогнули.

А тут еще рыцарь сцепился с вождем данов, которого защищали двое. Но он убил их походя. Вождь оказался более крепким орешком. Его огромный топор вмиг разбил щит рыцаря и уже готов был обрушиться ему на голову, как тот невероятно быстрым движением сместился в сторону, взмахнул мечом, и голова дана в рогатом шлеме покатилась по взрыхленному песку.

Даны яростно вскричали и дружно бросились на рыцаря, горя желанием отомстить за вождя, но тут подоспела вторая волна воинов с большого корабля и сражение превратилось в избиение. И русы, и их спасители были беспощадны. Даны пытались сдаваться в плен, ни их не брали. Вскоре от них осталось всего несколько человек, и тогда рыцарь властно крикнул громовым голосом:

–  Прекратить!

Сражение закончилось, словно по мановению волшебной палочки. Рыцарь подошел к одному из данов, которые бросили оружие, снял шлем, и буднично сказал:

–  Привет, Гуннар. Как поживаешь?

–  Ты?! – Дан в ужасе закрыл лицо руками, словно увидел какое-то чудище.

–  Я. Да не трясись ты, как заячий хвост! Я дарю вам жизнь. Но с одним условием – чтобы вы больше никогда не смели появляться на нашей земле. Иначе я приду в ваши селения, вырежу всех до одного.

–  Д-да… Я так и передам.

–  И скажи Хальфдану, что я не шучу.

Гуннар потупился и глухо ответил:

–  У нас теперь другой вождь. – И тут же поправился: – Был…

–  Не понял… А где Хальфдан?

–  Помер он. Год назад.

–  С какой стати? Он был крепким, нестарым мужчиной.

–  Его отравили.

–  А-а, тогда понятно… Все-таки Хальфдан не поверил мне. И кто же его отравил? Только не говори, что не знаешь!

Ты тоже был в числе заговорщиков.

–  Магнус…

–  Сын отравил отца… Ну у вас и нравы! Что ж, тогда передай мои слова отцеубийце Магнусу. Хотя его вряд ли чем проймешь. Он все равно придет к нам, чтобы отомстить. Но тогда мы сначала встретим вас как следует, а потом и сами заглянем в гости.

–  Некому передавать, – буркнул Гуннар. – Ты только что убил Магнуса.

–  Так это он был в рогатом шлеме с личиной? Что ж, собаке собачья смерть. Теперь, как я понимаю, ты станешь вождем. Другой кандидатуры я не вижу.

–  Ну… наверное.

–  Это хорошо. Ты храбрый воин и не дурак, – польстил Гуннару черный рыцарь. – Ты услышал мои слова и знаешь, что я обязательно сдержу свое обещание. Но я хочу, чтобы наши племена жили в мире. Пока ничего не говори, не клянись, но запомни все хорошенько. А теперь идите. Один драккар – ваш. Только прежде его очистят от оружия и всего, что там есть.

–  Э-э, ты кто такой, что распоряжаешься нашими пленниками?! – вдруг подступил к рыцарю один из русов.

–  Не узнаешь? – Рыцарь стянул из головы кольчужный подшлемник и тряхнул кудрями.

–  Ярилко! – вскричал пораженный рус. – Люди, это наш Ярилко!

–  Вилк, – поправил его рыцарь. – Теперь меня зовут Вилк. И я буду рвать наших врагов как волк.

–  Внучек, это точно ты?! – вдруг раздался до боли знакомый голос.

Вилк глазам своим не поверил – нетвердой походкой к нему приближался дед Вощата! Он был в броне, но получил ранение в предплечье, и теперь кровь медленно капала на песок.

Внук и дед обнялись, и Вощата прослезился. На мокром месте были и глаза внука.

–  А я думал, ты погиб… – бормотал слабеющим голосом дед Вощата. – Не верил Мораву… Он сказал… что ты обязательно вернешься. Откуда знал? Не… понят… но… – Он вдруг подкатил глаза под лоб и начал валиться на землю.

–  Эй, кто-нибудь! – вскричал Вилк, поднимая потерявшего сознание деда на руки. – Помогите! Ему нужно перевязать рану!

Вощатой занялись знахари, а к Вилку подбежала толпа и начала тискать его с такой радостью и такой силой, что у него ребра затрещали. А затем Вилка потащили к носилкам, на которых лежал тяжело раненый Рогволд. За годы, которые прошли с их последней встречи, он сильно сдал – поседел и похудел. Судя по мрачным лицам окружавших его людей, вождь был на пороге смерти.

–  Я знал… Я знал, что ты вернешься, – с усилием выталкивая слова, прохрипел Рогволд. – Это знак свыше. Так было предсказано. Нельзя противиться воле богов… Недавно я потерял сына, но теперь племя приобрело настоящего вождя. Наклонись ко мне!

Вилк встал на одно колено. Ему вдруг стало жаль этого сильного человека.

–  Возьми… – Слабеющей рукой Рогволд отдал ему небольшой бронзовый топорик – знак верховной власти вождя племени. – Слушайте все! Вот ваш новый вождь!

На этом силы покинули Рогволда, и он потерял сознание.

Никто не заметил, что на опушке леса появилась мрачная фигура, одетая во все черное. Это был волхв Морав. Он сразу узнал Вилка. Его лицо прояснилось, он опустился на колени, поднял руки к небу, и древняя молитва, сорвавшаяся с его уст, понеслась в заоблачные выси. Морав благодарил Рода, что он дал племени достойного вождя, который приумножит славу русов и пронесет ее через века.

Дэвы – в персидской мифологии – злые духи.

Ахриман – в персидской мифологии – верховное божество зла.

Сафар – август; первый день сафара соответствует 12 августа.