Джеймс Нельсон - Ладья викингов. Белые чужаки

Бригит оглядела сидящих за длинным столом ри туата, рассматривая их одного за другим. Вожди кланов ели и пили, как свиньи, не следя за манерами. Большинство уже потеряло человеческий облик. Она вздохнула.

Ей придется выйти замуж за одного из них. И сделать это как можно скорее. Светловолосый и голубоглазый Конлайд Уи Кенселайг выглядел не хуже прочих. Этот, наверное, подойдет.

Бригит еще не оправилась от ужаса после похищения, а также после того, как ее деверь умер страшной смертью у нее на глазах. Этим, пожалуй, можно было оправдать утреннюю тошноту. Служанки, похоже, пока еще верили, что причиной болезни стали пережитые ею потрясения, но долго это не продлится, затем наверняка поползут сплетни и слухи.

Бригит нужен был муж, а наследнику трона Тары — законный отец, которого все примут за родного, благодаря его светлым волосам и голубым глазам, таким же, как у ребенка. Особенно теперь, когда Фланн явно намеревался удержать трон для себя.

Никто, никто, кроме Бригит мак Руанайд, никогда не узнает, что в жилах ее наследника течет кровь фин галл.

Морриган показалось, что Бригит на нее смотрит, но принцесса отвернулась прежде, чем ей удалось поймать этот взгляд.

«О чем ты так задумалась, дорогая?» — мысленно спросила ее Морриган, которая не сомневалась в том, что Бригит пытается отгадать, каким образом Фланн сумел так быстро приобрести горячую поддержку.

Принцессе наверняка казалось, что эго произошло мгновенно. Но она не знала, что Фланн мак Конайнг годами завоевывал поддержку и любовь ри туата, попутно сея в их сердцах семена страха и недоверия к Маэлсехнайллу. Он долго возделывал и удобрял это поле, и теперь пришла пора пожинать урожай. Несколько драгоценных камней, вынутых из короны, несколько дюймов золота, сточенных с ее обруча, — вот и все, что потребовалось для подкупа остальных. Бригит сама доставила сообщение Морриган Фланну, когда им пришло время действовать: «Пусть Тара падет, а Фланн вознесется». Дочь короля сообщила Фланну, что пора покончить с ее отцом.

Маэлсехнайлл мак Руанайд был злым человеком. Вот и все, что можно было о нем сказать. Вместо того чтобы воевать с язычниками-северянами, он враждовал со своими сородичами-ирландцами, разорял монастыри и церкви — лишь потому, что те находились в землях другого короля, которого Маэлсехнайлл мак Руанайд назначил своим врагом.

Больше подобное не повторится. Брегой будет управлять праведный человек.

Морриган подумала о Бригит. Люди Фланна, Патрик и Доннел, завели себе подружек — служанок принцессы. Благодаря им Морриган знала все об утренней тошноте Бригит. Глупые девчонки считали, что виной тому пережитые Бригит страдания, но Морриган догадывалась об истинной причине ее болезни. Она оглядела ри туата, гадая, кто же из них отец.

А затем ее неожиданно посетила иная мысль. Харальд? Это казалось маловероятным. И все же Харальд был молод и красив. Он похитил принцессу. Даже если Бригит не отдалась ему по собственной воле, он мог овладеть ею силой.

Возможно ли это? Морриган присматривалась к Бригит с новым интересом.

Впрочем, в конечном итоге это не имело значения. Через девять месяцев может появиться на свет наследник трона Тары, если, конечно, у Бригит родится сын. У них есть целых девять месяцев, за которые Фланн должен настолько укрепить свои позиции, чтобы остаться протектором при наследнике трона.

Ну а затем, когда правление Фланна надежно упрочится в Бреге, настанет момент явить миру Корону Трех Королевств. Фланн мак Конайнг, король Бреги, станет также королем Лейнстера и Миде.

И обретет такую власть, что даже внук Маэлсехнайлла мак Руанайда не сможет бросить ему вызов. К тому времени Ирландия изменится и будет воевать с истинными врагами.

Фланна мак Конайнга не остановит никто, если Морриган произнесет свое веское слово. И она его произнесет.

Та часть ирландского побережья, где в наши дни стоит город Дублин, была населена людьми на протяжении тысяч лет. Археологические раскопки свидетельствуют о том, что они держали собак, овец и свиней, умели делать большие компостные кучи, занимались гончарным и ювелирным ремеслом. Однако до эпохи викингов там не существовало поселений, достойных называться городом.

Впервые норвежцы появились там летом 837 года, когда флот из шестидесяти пяти кораблей с командами викингов — некоторые из них прибыли с Шетландских и Оркнейских островов — вошел в устье реки Лиффи. Они обнаружили два небольших поселка, которые, скорее всего, были построены вокруг церквей и монастырей, поскольку в Ирландии в те годы христианство распространилось уже повсеместно. Одно из поселений называлось Ат Клиах. Второе носило имя пруда, образовавшегося в том месте, где река Подль впадает в Лиффи. Он так и назывался — Черный пруд, или Дуб-Линн на гэльском.

Шестидесятипятилетняя история норвежской крепости-порта была жестокой и кровавой, как и все столкновения викингов и ирландцев.

Вскоре после того, как норвежцы основали Дуб-Линн, их силой выгнали датские викинги, осознавшие важность этого морского порта. Затем, в 852 году, еще один норвежский флот во главе с Олафом Белым явился, чтобы отбить город для Норвегии. Крепость осталась в руках норвежцев. Интересен тот факт, что среди всех жертв набегов викингов лишь ирландцы действительно различали своих врагов, которых они называли галл. Норвежцев они звали фин галл — «белые чужаки», а датчан — дуб галл , то есть «черные чужаки».

Немало археологических находок эпохи викингов можно обнаружить в центре современного Дублина, но все они датируются X веком. Историки удивляются тому, что в то время на месте города стояли два разных поселения северян. Изначальная крепость, насколько это известно, была расположена чуть выше по реке, там, где в наши дни находится сердце Дублина.

В 902 году ирландская армия выгнала норвежцев прочь из города. Еще семнадцать лет спустя они вернулись. Второе поселение, простоявшее две сотни лет, и стало фундаментом современного города.

Вначале викинги устремлялись к берегам Ирландии исключительно для набегов, и набеги эти были весьма опустошительными. Но один из аспектов культуры викингов значительно отличал их от любых других морских налетчиков: после набегов норвежцы возвращались, чтобы остаться на этой земле.

Территориальные претензии викингов были обусловлены множеством факторов, в том числе неблагоприятным для земледелия климатом Скандинавского полуострова и политическими потрясениями в его странах. Так или иначе, ирландцы (как и англичане, которые также страдали от вторжений викингов) пришли в ужас от одной мысли о том, что северяне появляются здесь, чтобы остаться. Как и коренные американцы при столкновении с европейскими колонистами 800 лет спустя, ирландцы смирились с первыми поселениями северян на своих берегах и терпели их до тех пор, пока не поняли, что это только начало.