Луис Бетанкур - Здесь песок чище

Сильвио Мора[1] чувствовал себя уверенно, облачившись в новую удобную полевую форму. Казалось, что она была скрупулезно сшита руками портного, а не куплена в магазине, куда попала из остатков обмундирования, которые армия и флот США пускают в продажу. Этот магазин размещается напротив радиостанции Ла Фабулоса на Фледжер-стрит. Худой, невысокого роста, Сильвио Мора был уверен, что этот хороший костюм улучшит его внешний вид. Пышные усы, которые он отпустил, по его мнению, придавали лицу некоторую интеллигентность, и это успокаивало.

Он чувствовал удовлетворение не только оттого, что изменил свою внешность, хорошо подобрал униформу, обулся в отдающие блеском новизны ботинки парашютиста, но и потому, что у него было современное, полученное законным путем боевое снаряжение. В первую очередь новенькая, еще покрытая смазкой, винтовка AR-15, которую он приобрел в одном из оружейных магазинов на 8-й улице в юго-западном районе. Она ничем не отличалась от тех, что хранились на складах фирмы «Кольт».

Такая же винтовка, как и те, которые в то время прокладывали путь экспедиционным силам Соединенных Штатов Америки где-то далеко, в Азии, в непроходимых вьетнамских джунглях. Всего три килограмма весом, удивительная точность, двадцать смертоносных патронов — идеальное оружие.

Лежа на грязном песке за небольшими, едва укрывавшими его высохшими кустами, он следил за полетом чаек. Сделав несколько кругов в воздухе, они садились на небольшую изгородь, которая шла вдоль пляжа. У него был новый, приятно пахнувший кожей футляр бинокля.

Как легко чувствовать себя роскошно экипированным, без малейших признаков бедности. Все в жизни должно быть таким вот новым, хорошим, как на премьере. Абсолютно все — от первых пеленок до бархата на смертном одре.

Через чистые стекла бинокля, отсвечивавшие синевой, естественные цвета приобретали особый блеск. Не спеша Мора отыскал место, где должен находиться противник. Вот он. Получше подстроил объектив. На мушке центр зелено-оливкового берета. Вражеские солдаты еле видны, они хорошо укрыты и замаскированы.

Итак, противник! Ополченцы Кастро. Коммунисты. Неоплаченный счет за Плайя-Хирон. Смутные, красноватого цвета силуэты четырех или пяти человек, теснящихся в недавно наспех отрытой траншее, но тщательно прикрытой и защищенной мешками с песком.

Сильвио видел только силуэты, но не трудно было представить все остальное — и выцветшие зеленые береты, и загорелые хмурые лица, и ожерелья из семян, лохматые бороды с крупицами соли, и побелевшую от ярких солнечных лучей униформу.

Он представил также их голодные желудки, язвы на ногах и мысленные проклятия — ведь они были обязаны в одиночестве нести службу среди комаров, под солнцем и дождем, вдали от дома, от семьи. Скучная солдатская жизнь…

Подумал он и о собственной шкуре. Есть вещи, которые не предлагают в магазинах, где полно всякого оружия. Это необходимое самопожертвование, плата за славу. Закрыл глаза. В течение нескольких секунд думал о своей жене. Вспомнил ее одежду, плотно обтягивающую фигуру, вспомнил уголок своего дома в счастливые минуты, своих детей, которые никогда не возвратятся. Отца им заменил капризный немецкий пастор сомнительного происхождения. Он думал об этих забытых мелочах, не имеющих никакого значения, лежащих в глубине памяти до тех пор, пока вдруг в ситуации, подобной этой, не воскресают они в мыслях, в тоске по дому. И видится дом, мягкая кровать, кресло в прихожей, прохладная кожа жены. Слетела и покатилась вперед его шляпа. Он вздохнул. Когда снова открыл глаза, дневной свет очистил душевные воспоминания.

Так было легче — с ясной головой, свободной от тягостных воспоминаний. Он поднял глаза и посмотрел вокруг себя. Остальные были рядом, на своих позициях, готовые вступить в бой. Они чуть-чуть ленивы, но повинуются, им можно доверять. Согласно полученному приказу они окружали объект, где противник окопался вдоль песчаного склона. Их задача состояла в том, чтобы любой ценой овладеть позициями.

Сильвио Мора, не глядя, ощупал себя. Ласково потрогал осколочные гранаты, десантный нож для рукопашного боя, свой кольт сорок пятого калибра, увеличенный запас магазинов с патронами. Затем снова положил руку на приклад винтовки и почувствовал себя еще более могучим, более сильным, почти сверхчеловеком. Неизвестно откуда взявшаяся храбрость переполняла его. Удовлетворенность была громадной — Сильвио Мора руководит своими людьми, приготовившимися совершить военный подвиг. Улыбнулся, чтобы дать выход внутреннему душевному подъему. Приближался час «X». Он взглянул на циферблат часов «Роллекс». Так и есть, остались считанные секунды до 10 часов. Когда тоненькая стрелочка подойдет к двенадцати, нужно будет начать боевые действия.

Опираясь на локти, медленно поднял винтовку, тщательно отыскал цель и про себя начал отсчет времени в обратном направлении: «Девять, восемь, семь…» Огневая точка противника оставалась совершенно спокойной, только ветер покачивал отдельные ветви… «Шесть, пять, четыре…» Чайки снова летали свободно, не подозревая, что их ждет огненная буря… «Три, два, один… ноль!» Сильвио Мора выстрелил первым с криком: «Эй, вы, коммунисты! Получайте! Ого-о-онь!»

Эхо откликнулось в болотах. Перепуганные чайки улетели. Сильвио прокричал еще какие-то слова, но его голос потонул в оглушительном шуме выстрелов из шести автоматических винтовок. Сначала это были отдельные выстрелы, один вслед за другим. Некоторые пули, взвизгивая, попадали в камни, другие поднимали фонтанчики песка перед стрелявшими. Затем пошла стрельба длинными очередями. Пули вылетали все до последней, вздымая песок и осколки камня, срезая ветви растений и поднимая фонтаны брызг.

У Сильвио заело оружие. Он не ожидал такого от своей новой винтовки. Прошла пара минут, прежде чем он устранил неисправность и продолжил стрельбу по силуэтам, которые смешно плясали и разлетались на куски под свинцовым дождем. Это был враг. Ненавистный враг, получающий тяжелое наказание огнем, — ополченцы Кастро. Свинцовый удар из шести винтовок. Последний штурм позиций неприятеля. Рукопашная схватка. Атака на траншеи, где все еще могла поджидать смерть, затаившаяся в засаде на лезвии штыка, примкнутого к автомату, или на мушке одного из оставшихся в живых, но умирающего фанатика. Победный штурм логова коммунистов.