Евгения Соловьева - Мастер теней (СИ)

— Взяли боги понемногу земли, воды, огня и травы, и сотворили из них народ, во всем подобный богам, кроме власти над жизнью и смертью, и назвали людьми, — напевный голос колдуньи плыл в полумраке, рисуя из пылинок волшебные картины. — Расселили они людей по всем землям: по лесам и степям, вдоль рек и близ морей, на северных островах и в южных саваннах. И создали Близнецы посреди южного океана дивный остров, назвали его Драконьим Пределом и запретили людям ступать на него — чтобы было у перворожденных Драконов место, где могут они отдохнуть. Себе же Хисс создал бездну Ургаш, где всегда тихо и прохладно, а Райна — Светлые Сады, где звенят ручьи и поют прекрасные птицы. Обрадовались дети богов новой игре, стали жить среди людей, учить их ремеслам и наукам, дарить им драконью кровь. Иногда и Близнецы спускались к людям, оставляли им свою кровь. Вскоре потомков богов и Драконов назвали шерами, а силу их крови — магией, и стали шеры править людьми мудро и справедливо.

Шуалейда перевернула страницу и кинула короткий взгляд на отца. Седой, с запавшими глазами, исхудавший король полулежал на груде подушек и, казалось, спал.

— Читай дальше, девочка моя. — Бесцветные губы короля шевельнулись, из-под мохнатых бровей блеснули темные глаза. — Мне нравится слышать твой голос.

— Конечно, отец, — Шуалейда улыбнулась и продолжила: — Много столетий жили люди в мире и согласии, и смешались в шерах стихии. Малая часть детей Синего Дракона ушла жить в моря, и с них начался род русалок и сирен. Лишь дети Зеленого Дракона держались особняком: увидев, что от смешения стихий кровь ослабевает, он повелел эльфам, как назвал своих детей, жить в лесах и не брать в супруги ни простых людей, ни шеров иных стихий. А чтобы всякий мог отличить эльфов от людей, Зеленый Дракон наделил их глазами, подобными молодым листьям липы, острыми звериным ушами и волосами цвета осеннего леса. Так родился мир Райхи и появились в нем гномы, люди и эльфы…

Выученные наизусть еще в детстве канонические слова Двуединства лились сами по себе, обволакивали хворого короля жемчужной белизной и впитывались в сухую кожу, возвращая ей живость и легкий румянец. Улыбка не сходила с губ Шуалейды, а спина оставалась прямой, чтобы отец, упаси Светлая, не заметил, как она устала лечить его. Вот уже три недели отец не покидал своих покоев, две из них — не мог подняться. Королевский лекарь, дру Альгаф, поил его бесчисленными снадобьями и улыбался: ерунда, Ваше Величество, вот пройдет летняя жара, и вы снова будете бодры и полны сил. Вы же Суардис, Ваше Величество, а Суардисы всегда отличались великолепным здоровьем!

Отличались ровно до тех пор, пока в Роель Суардисе не завелся темный шер Бастерхази, прибавляла про себя Шуалейда, и каждый день приходила к отцу читать Катрены Двуединства.

— … тогда черный океан вечности выкинул на берег странное существо, — продолжала Шуалейда. — Было оно ни на что не похоже…

…ибо каждый миг меняло форму и цвет: то казалось помесью краба и собаки, то походило на птицу с кальмаровыми щупальцами. Лишь голос его оставался неизменным: существо плакало.

— Надо утешить его, — сказала Райна. — Оно успокоится и будет с нами играть.

— Надо прогнать его, — сказал Хисс. — Если оно слабое, с ним будет скучно. А если сильное, оно захочет отобрать наш прекрасный мир и разрушит его.

Райна не стала спорить, лишь покачала головой и бесстрашно, ведь боги не знают страха, подошла к существу и ласково спросила:

— Кто ты?

Существо затихло, став похожим на клубок теней и бликов.

— Мое имя Карум, — ответило оно. — Кто вы и что это за место?

— Мы Близнецы, — ответил Хисс. — Это наш берег. Но откуда ты? В океане нет островов, а берег пуст и одинаков.

Карум замерцал — может, засмеялся, может, пожал плечами.

— Есть многое на свете, — сказал он. — Злые демоны отняли у меня все, выгнали из дома и хотели убить. Есть ли в вашем мире великие воины, способные поразить демона?

— Мы не будем воевать с демонами и не будем создавать демонов, — ответила Райна. — А ты отдохни и сотвори себе новый мир.

— Не могу. — Карум замерцал сильнее. — Демоны отняли мою творящую силу. Теперь я не бог, а всего лишь дух-скиталец, и нет мне нигде приюта.

Пожалели Близнецы скитальца, поделились творящей силой и назвали Братом. Но не знали Близнецы, что замыслил коварный демон Карум завладеть их силой и миромРайхи.

Как назвался Карум третьим Близнецом и принял облик человеческий, Равновесие пошатнулось. Закончился мир и согласие, возжелали разумные существа не дружбы, но власти и превосходства. Люди, эльфы и гномы стали спорить, кто из них ближе богам. Драконы начали выяснять, кто из них сильнее, а кто из Близнецов старше. Народились странные религии, появились государства и границы…

— … люди научились воевать. — Шуалейда перевернула страницу.

— Пожалуй, на сегодня достаточно, Ваше Величество, — послышалось из дальнего угла, где на столе рядами выстроились склянки с настоями и порошками.

Шуалейда подавила облегченный вздох: к десятой странице она выложилась без остатка и сейчас была не сильнее новорожденного котенка. А ведь придется как-то добираться до своих покоев, и упаси Светлая встретиться с Бастерхази в таком беспомощном состоянии. Если, конечно, капитан Ахшеддин сумел вытащить его с Глухого Маяка и привезти в столицу.

— Выпейте, это придаст вам сил.

К кровати подошел широкоплечий, высокий для гнома — ростом с десятилетнего ребенка — лекарь. Дру Альгаф был одет в малиновый кафтан без рукавов поверх батистовой белоснежной рубахи и изумрудных штанов, ухоженную русую бороду переплетали розовые и синие шнурки. В руках он держал бокал с питьем, пахнущим тархуном, лаймом и медом.

Шуалейда подала отцу руку, помогла приподняться и подсунула под спину еще одну подушку. Король поморщился собственной слабости, выпил содержимое бокала и с интересом посмотрел на дверь.

— А теперь Вашему Величеству надо немножко поспать.

Лекарь покачал головой и забрал у короля пустой бокал.

— Сколько можно спать, — проворчал слегка порозовевший, но по-прежнему осунувшийся король. — И позовите Дарниша. Я еще не совсем трухлявый пень.

— Разумеется, Ваше Величество, — покивал гном. — Только сначала немножко поспать. Всего минуточку.

— Шу, дочка! Скажи этому упрямцу, что со мной все в порядке.

— Конечно, отец, с вами все в порядке, — ласково улыбнулась она. — Вы скоро совсем поправитесь.

— Да! Позовите этого пройдоху! — Глаза короля заблестели, он приподнялся, опершись на локоть. — Он уже год увиливает от помолвки наших детей! Кей должен жениться на Таис не позже зимы. Завтра же устроим помолвку.