C Нариманов - Белый якорь

В отдельных кабинетах начались таинственные совещания, появились личности неизвестного происхождения, но за деньги на все готовые.

И тут начала подготовляться понемногу та контр–раз–ведка, которая потом пышным цветом распустилась во многих углах Советской России.

Было заключено несколько таинственных договоров «на всеобщую порчу и разрушение», агенты получали авансы, снабжались необходимыми сведениями и инструкциями.

И выезжали на места действий в распоряжение главного агента контр–разведки на местах.

«Центр действия» решил: начнем со взрыва мостов.

И заработал условный телеграфный код.

В комиссионной конторе по закупке и сбыту земледельческих орудий и семян «Герман Клоссе из Гамбурга» на одной из самых людных, торговых улиц столицы с утра шла обычная сутолока.

Десятки клерков–иностранцев в конторе писали, считали, щелкали на счетах. Их осаждала публика.

В кабинете за стеклянной перегородкой сидел главный бухгалтер; перед ним лежала кипа зеленых ордеров, на которых он делал быстрые пометки.

В глубине конторы виднелась дверь с внушительной надписью:

— Кабинет директора. Без доклада не входить.

И у двери стоял здоровенный молодец в синей тужурке, охранявший вход.

Иностранная контора была признана очень полезной по своей деятельности — она, на самых льготных условиях долгосрочного кредита, снабжала сельские кооперативы нужными машинами.

Нужда в таких машинах была очень велика.

В директорский кабинет вошел курьер и безмолвно положил на стол кипу телеграмм.

Директор читал газету и дымил сигарой. Не отрываясь от чтения, он метнул косой взгляд на телеграммы и быстрым движением придвинул их к себе.

Когда вышел курьер, директор бросил газету, занявшись телеграммами. Он быстро разрывал их, пробегал, делал отметки красным карандашом и откладывал в сторону.

На одной телеграмме из Константинополя он задержался подольше.

Телеграмма гласила:

— Кукуруза выслана 17.23. Тара следует скорым 9.15. Накладные 28. 5. 43. 19. Гибкен.

Директор нажал на звонок. Вырос курьер.

— До 12 часов не принимаю. Занят.

Курьер безмолвно поклонился и вышел.

Затем директор быстро произвел следующие манипуляции одна за другой: подошел к окну, нажал незаметную кнопку у косяка, открылась небольшая потайная дверка в стене.

Он вынул оттуда листок синей бумажки, достал широкий флакон с бесцветной жидкостью и на секунду опустил туда бумагу.

Выступили на бумаге знаки и цифры.

Директор взял телеграмму и внимательно сверил ее текст с знаками и цифрами бумаги.

Пока бумага не засохла, он быстро набросал карандашом следующие слова:

— С особым человеком выслана партия лидита. Доверенный везет шестьдесят тысяч. Пароль обычный. На очереди взрывы железнодорожных мостов.

Внимательно прочтя эти слова три раза, директор зажег спичку и сжег написанное.

К этому времени синяя бумажка совершенно высохла и с нее исчезли все следы цифр и значков.

Директор быстро захлопнул крышку потайного шкафа и на темных обоях не осталось никакого следа.

После 12 часов у директора открылся прием посетителей.

Потянулся ряд обычных клиентов, которых директор отпускал с быстрой, методической вежливостью иностранца.

Один посетитель, в серой сибирке, с черной густой бородой, задержался подольше.

Он имел вид состоятельного деревенского купца–кула–ка из простых.

Посетитель расстегнул сибирку, под ней оказалась русская рубашка–косоворотка с жилетом. По жилету змеилась золотая цепь и болтался брелок–медальон в форме якоря.

Директор пристально поглядел на этот медальон, усмехнулся одними глазами и вынул серебряный портсигар, на крышке которого красовался среди инициалов совершенно такой же медальон–якорь.

— Не хотите ли закурить? — любезно предложил он посетителю.

Посетитель метнул острый взгляд на крышку портсигара и, усмехнувшись углом рта, взял сигару.

— Можно и закурить с хорошим человеком, — медленно цедя слова, проговорил он.

Некоторое время они молча курили и смотрели друг на друга, точно ощупывая глазами. Затем начался такой отрывистый разговор:

— Ваш цвет?

— Голубой.

— Номер явки?

— 17 и 23.

— Предъявите…

Деревенский купец взял в руки медальон со своей цепочки, открыл его и показал внутри маленький якорь голубого цвета, врезанный в нижнюю крышку.

И опять закрыл его.

Директор молча кивнул головой и продолжал:

— Внесете сегодня?

— Да.

Директор позвонил.

— Позвать бухгалтера.

Вошел солидный человек с брюшком, в очках, сидевший в конторе за стеклянной перегородкой.

— Густав Карлович, — обратился к нему директор. — Примите от представителя энского союза в счет заказа на трактора. Условие я заключил лично.

— Какая сумма? — осведомился бухгалтер.

— Шестьдесят тысяч…

— Прошу ко мне.

Посетитель неторопливо поднялся.

— После взноса прошу ко мне, — любезно сказал ему директор.

В кассу комиссионной конторы по закупке и сбыту земледельческих орудий и семян Герман Клоссе из Гамбурга поступила сумма в шестьдесят тысяч рублей от представителя союза энских кооперативов на заказанные трактора.

После взноса щедрый заказчик прошел в кабинет директора. Директор любезно предложил ему гаванскую сигару и сказал:

— Я думаю, нам удобнее будет побеседовать за стаканом вина. Жду вас к себе к пяти часам.

И дал ему адрес.

На столе стояла бутылка красного вина, ваза с фруктами и большой кусок сыра.

Но собеседники забыли о своем угощении, они заняты были изучением карты, на которой особыми значками выделялись все крупные мосты железнодорожных линий.

— Вот сюда… — говорил директор, водя пальцем по черной линии, — нужно послать самых опытных людей. Большой завод на линии дороги и постоянно снабжается материалами и хлебом… Ударный завод. Вот — мост. В двух верстах от завода.

Его собеседники — известный нам представитель союза кооперативов и другой — бритый брюнет с лицом хищной птицы внимательно следили за пальцем директора.

И время от времени отмечали что–то в своих блокнотах.

— Господин Кара, — закончил директор, — вам поручается вся подготовка этого дела.