Евгения Соловьева - Мастер теней (СИ)

— Ты меня не получишь, — выплюнул Рональд прямо в затягивающие черные воронки глаз и, вывернувшись из захвата, понесся к своей башне.

Хиссова тварь летела следом, предвкушая скорую победу: враг слаб, враг бежит! Рональда накрыло тенью крыльев, когти чиркнули по плечам, едва не пропоров защиту, пахнуло паленой костью. Рывок — и убийца снова отстал на драгоценные полшага, следующий удар пришелся в пустоту. Раненая левая рука болталась, пришлось придерживать её правой.

Мелькали деревья, фонтаны, снова деревья. Где же башня? Будь проклят этот лес!

Словно в насмешку вокруг Рональда закружились феи, затрясли крылышками, пытаясь запорошить глаза. Пришлось задержать дыхание, чтобы не наглотаться наркотической пыльцы. Проклятье! За спиной хлопали призрачные крылья — убийца преследовал молча, гнал, как дичь.

— Брысь, — прошипел Рональд, искрой сшибая одну из фей.

Лес возмущенно зашумел, на Рональда посыпались ветви, дорожка под ногами вспучилась корнями. Но феи разлетелись, а впереди мелькнуло знакомое лилово-алое сияние башни Рассвета.

Запнувшись о корень, Рональд пошатнулся и почти упал, в последний момент успев оттолкнуться от земли здоровой рукой и вскочить. По спине снова чиркнуло морозом и болью. Над ухом клацнули зубы. Нестерпимо захотелось побежать еще быстрее, так, чтобы даже Воплощенный на тропе Тени отстал и потерял след. Но Рональд сдержал порыв. Еще немного, совсем чуть!

Нарочито хромая, но не позволяя больше убийце до себя дотронуться, он устремился к башне, проламывая и прожигая путь сквозь взбесившиеся кусты. Те корчились и беззвучно орали, но все равно цепляли за одежду, путались в ногах и мельтешили мороками.

До башни оставалось не больше дюжины шагов, когда в стене открылся проем с ведущей вверх, освещенной живым огнем лестницей. Рональд чуть ускорил бег, снова споткнулся, откатился из-под когтей Воплощенного…

«Ну, давай, проклятый, догоняй!»

Семь, пять, три шага…

Удар когтистой лапы нагнал Рональда почти у крыльца и сбил на землю, теперь уже всерьез. Ногу пронзила боль, отдавшись во всем теле. Стена огня выросла сама собой, заставив тварь отшатнуться, а Рональда — проклясть все на свете. Потому что в шаге от спасительной башни он остался совершенно без сил и со сломанной лодыжкой, а синеглазая смерть, чуя добычу, улыбалась во всю сотню зубов и примеривалась к горлу, лишь только опадет последнее заклинание, выжигающее Рональда изнутри.

— Не поймаешь! — просипел Рональд и, ухватившись здоровой рукой за выступающий камень, подтянул себя к крыльцу.

Тварь метнулась на него, наткнулась на остатки огненной стены, царапнула когтями.

— Кишка тонка, котеночек.

Еще одним рывком Рональд закинул себя на единственную ступень перед дверью.

Тварь саданула когтями по стене рядом, выдрала камень из кладки и уронила на Рональда. Защита выдержала, но с трудом.

Последним усилием Рональд подтянулся еще немного, зацепился за порог, и… защита погасла. Он остался с убийцей один на один, перед самой спасительной дверью.

Синие глаза смерти полыхнули радостью, тварь метнулась, чтобы схватить беззащитную добычу — и застыла, не дотянувшись до Рональда двух ладоней.

Рональд тоже застыл. Животный ужас перед Воплощением Хисса, кошмаром всех темных, мешался с отчаянной надеждой: ну же, еще шаг, вот же твоя добыча, беззащитная добыча, лови, шис тебя подери!

Но вместо последнего броска, отделяющего его от расставленной сети, убийца шагнул назад. Уже просто убийца, без крыльев, когтей и акульей пасти.

— Дурак, — просипел Рональд, ухмыльнувшись. — Другого шанса у тебя не будет.

Убийца тоже ухмыльнулся и показал поднятые «козой» два пальца: ты, жертва похотливого шиса. Ошейник на нем нагло переливался киноварью и аметистом, снова изображая «кукловода».

— Дурак, — повторил Рональд. — Тебе все равно придется её убить. От Хисса не убежишь.

Вместо ответа убийца пожал плечами, растянул потрескавшиеся от жара губы в ухмылке и неторопливо направился прочь, словно один из беззаботных королевских гостей. Образ портили только ожоги на руках и лице, да изодранный, заляпанный кровью камзол.

Глянув на бесчувственную, висящую плетью руку и собственную драную и окровавленную одежду, Рональд ухмыльнулся. Хорошо, что в Гильдии не бывает магов. Умей Воплощенный хоть немного колдовать на крови…

Сгусток огня, выдранный из ловчей сети и брошенный вслед мастеру теней, не причинил ему вреда, зато спалил камзол. На всякий случай.

Багаж с «Семерки» доставили к восьми часам в личные покои Дайма. Пришлось прервать беседу с ирсидским послом и его весьма интересным другом, шером Акану, и заняться подарками королю. Поставленный дворцовыми слугами посреди гостиной сундук с отчетами от агентов Канцелярии — как бы они пригодились сегодня, будь у Дайма время их прочитать! — остался ждать подходящего случая. Папку Парьена Дайм вынул, и даже в неё заглянул. Выхватил имена ирсидских герцогов, глав цехов и придворного мага, поморщился, просмотрел следующие страницы, зацепился взглядом за «активность пиратов Марки рядом с нейтральными островами; повышенный спрос на оружейный металл и рудничную смесь; исчезновения детей с признаками дара из приютов и гимнасий», поморщился еще сильнее и отложил. Марка, Марка… Ци Вей тоже просил поделиться всеми сведениями о Марке, которые удастся добыть. Острова бурлят, как закрытый крышкой котел, и готовы взорваться. Парьен уверен, что беспорядки в Ирсиде, притязания на трон Валанты кронпринца Лермы, всплывший непонятно где седьмой Глаз Ургаша и подготовка Марки к войне — звенья одной цепи. А как, интересно, в эту цепочку вписываются Бастерхази и Паук? Не может же быть, чтобы дневники Андераса, правой руки Ману Одноглазого, заинтересовали Рональда как библиографическая редкость. Хиссово семя! Полгода отсутствия — это же целая вечность!

Потерев виски, Дайм погладил по боку расписной короб высотой почти в рост, подарок Ци Вея королю Кейрану. Сначала завершить все официальные церемонии, а потом… От количества дел, которые следует сделать потом, хотелось не то выть, не то ругаться скверными зуржьими словами, и все на Светлейшего Парьена и Высочайшего императора, чтоб они жили вечно.

— Это подарок для короля, несите за мной, — велел он ожидающим слугам и направился обратно.

На папку, оставленную «без присмотра», он накинул тончайшую следящую нить. Надо же узнать, заинтересуется ли Бастерхази её содержимым, пошлет ли кого-то из слуг подглядеть или попробует сам. Вероятность поймать темного стремится к нулю, но не попробовать — выказать неуважение к сопернику.