Владимир Беляев - Чекисты. Книга вторая

— Магний, — смущаясь, сказал он. — Это ваш? — обратился он к Акопову.

— При чем тут магний? — Акопов вдруг кинулся к саквояжу, выбросил оттуда белье и начал поспешно пересматривать бумаги в толстой папке.

После этого он сел на кровать и стал шевелить губами.

— Забыл, — наконец сказал он. — Забыл, как укладывал чертежи. Но, кажется, кто-то рылся. Дай замок, на столе лежит.

— Какой замок?

Акопов соскочил с кровати, схватил со стола замок и показал его Борису:

— Видишь? У-ди-вит-тельная продукция! Чем хочешь можно открыть. Можно ключом, можно гвоздем, можно щепкой! — Он ударил себя по голове ладонью: — Такому замку доверился! Оставлял здесь бумаги, когда ходил в кино… Пойдем! — И стал быстро одеваться.

— Куда пойдем? К кому?

— К Гырголю! — отрезал Акопов, продолжая одеваться. — Душу вытрясу!

— Зачем вытрясешь?

— А вдруг записки и чертежи моей папки уже сфотографированы? Капитал!.. Откуда здесь взялся магний? Сделаем обыск.

Он побежал к двери.

— Сядь на место, — сказал Борис.

— Зачем сядь?..

— Какое ты имеешь право на обыск?

— Ах, право?.. Хорошо, никуда не пойдем. Пускай шпион собирает сведения, пускай фотографирует чертежи. Мы будем обсуждать правовой вопрос…

— Не кипятись, Вартан. Доказательств никаких у тебя нет. Сумки в чулане нет. Кусочек магния — не улика. Если мы начнем допрос, не имея на то никакого права, у нас будет глупый вид. У нас, а не у Томбов. Понял?

— Не понял… У Гырголя будет глупый вид. Я побью ему морду!

— Посиди, посиди. Я подожду, пока ты остынешь.

Акопов снял шапку, бросил на стол и сел против Бориса.

— Хорошо. Посижу. Что предлагаешь?

— Нужно вызвать Прокофьева. Начальник заставы разберется в деле получше нас с тобой. Мы можем только напортить. Но до Прокофьева надо глядеть за Томбами.

— Как будешь глядеть?

— Думаю, лучше сегодня же поехать за Прокофьевым. Дорога хорошая, на резвых собаках в порт можно попасть часам к четырем дня. Лучшие собаки в селе у Гырголя…

— Ну и дальше?..

— Пойдем сейчас к председателю. Надо, чтобы он попросил Гырголя на лучших собаках побыстрее отвезти тебя в порт. А Ренвилю придется остаться на сутки здесь. Ты, Ренвиль, проведешь кое-какую работу, а заодно приглядишь за стариком Томбом. Обратно из порта вместе с Гырголем приедет Прокофьев, он и разберется во всем. Я бы тоже остался, но завтра кончаются каникулы, я должен быть в Калигране…

— Я останусь, — согласился Ренвиль.

Акопов молчал. Затем брови у него поднялись.

— Значит, сам Гырголь поедет за начальником заставы вместе со мной? И привезет его сюда? — спросил он и с уважением взглянул на учителя. — Мудрая твоя голова, Борис. Еду вместе с Гырголем в порт. Только как быть, если в дороге опять буду нервничать?

— Не глупи, Вартан. Не маленький.

— Правда, не маленький, — согласился Акопов. — Обещаю. Пойдем к председателю!

Через полчаса на востоке еле заметно начало светлеть небо. От деревянного домика Томба отправлялись в разные стороны две нарты. На одной нарте за спиной Гырголя сидел чернобородый Акопов. Он махал рукой Борису и Столярову, отъезжавшим в Калигран. Старый Томб на пороге дома провожал гостей. Ренвиль, заложив руки за пояс, стоял рядом с Томбом и кивал головой вслед Борису.

Столяров считал, что из Калиграна ему надо как можно скорее добраться до райцентра. А председатель калигранского колхоза Рэнко полагал, что раз уж зоотехник приехал в Калигран, ему надо осмотреть всех колхозных упряжных собак и произвести выбраковку.

— Но я еще не принял дела в райцентре, — стоял на своем зоотехник.

— Значит, теперь не скоро будешь в Калигране, — упорствовал Рэнко. — Собак выбраковать надо было уже давно.

Председателя поддержали Борис и калигранский комсорг Каннук. Столярову пришлось уступить и поработать два дня в селении. На третьи сутки Рэнко привел к нему охотника Рахтуге, Рахтуге был высок ростом и медлителен в движениях. На крупном его лице всегда покоилась слегка рассеянная улыбка.

— Акопова видал в Рэтэне? — спросил у зоотехника председатель.

— Видал, — ответил Столяров.

— Из Аанкатской губы сюда шесть дней езды, а Рахтуге привез Акопова за четыре, — с некоторым самодовольством сказал Рэнко. — У Рахтуге самая лучшая упряжка. Отсюда до райцентра трое суток пути. А Рахтуге тебя отвезет… за сколько отвезешь, Рахтуге?

— Можно за двое, — выговорил Рахтуге, застенчиво глядя в сторону.

— А Рахтуге отвезет тебя за двое суток, — важно закончил Рэнко. — Поезжайте.

И Столяров уехал на упряжке Рахтуге в райцентр. А на следующий день, к вечеру, из Рэтэна в Калигран прибыл начальник заставы Прокофьев. Он остановился в школьном домике и дождался, пока Борис Колосов кончит занятия с учениками в вечернем физкультурном кружке.

— Дела, Борис, пока весьма неопределенные, — сказал Прокофьев, сидя за столом и отвечая на заинтересованный взгляд учителя.

— А я думал, ты быстро распутаешь этот узелок, — протянул Борис, снимая сковородку с печки. — Бери вилку, оленина молодая, с луком… Хотя, по правде говоря, я и сам никак не могу взять в толк, зачем практически Гырголю нужны все эти чертежи.

Прокофьев отрезал себе ломоть хлеба.

— Для меня неясно совсем другое, — сказал он. — Цель у Гырголя и его отца простая, если они завербованные шпионы.

— Завербованные? Я думал, так — на всякий случай собирают, ожидая перемены судьбы. Что же тогда неясного? Ты нашел у них сумку?

— Не искал. И ничего пока не говорил ни Гырголю, ни его отцу. Если сюда приедет Гырголь, разговаривай с ним, будто ничего не знаешь. Предупреди об этом и Ренвиля.

— Хорошо, выполню. Только мне теперь тоже стало все неясным. Завербованные шпионы будут свободно разъезжать по селениям, а честные люди станут делать вид, что это — личное дело шпионов, и беседовать с ними о видах на рыбную ловлю. Картинка идиллическая, на мой взгляд. Впрочем, тебе видней. Еще что нужно делать?

— Надо наблюдать. В Рэтэн к Томбам ожидается гость. Его нельзя пропустить. Хорошо, если охотники будут приглядываться к незнакомым проезжим.

— Поэтому и не трогаешь пока Гырголя и Томба… Гость будет из заморских стран?

— Не знаю, с какой стороны он приедет. Перебраться через Берингов пролив сейчас нельзя: льды. Значит, избран другой путь… Время его появления здесь — конец марта — первые числа апреля.

— Но сегодня третье апреля.

— Вот и делай выводы. Завтра утром ты мне посоветуешь, кого из охотников нужно предупредить, а сейчас, пожалуй, ляжем спать.