Дуглас Престон - Остров

А затем, так же стремительно, как началось, все прекратилось. Остров с оглушительным грохотом сложился и обрушился внутрь, как только последний участок дамбы не выдержал напора воды. Море устремилось в разверстую рану, волны сомкнулись. Огромный гейзер, верхушка которого терялась в тумане, взметнулся ввысь, а потом лениво опустился коричневой пеленой. Через мгновение остался лишь огромный бурлящий участок моря, омывающий скалы. Языки грязного пара поднимались в воздух.

— «Тот, кто жаждет получить ключ к Бездне Сокровищ, — пробормотала Бонтер, — найдет лишь ключ в мир иной, и труп его сгниет рядом с адом, куда отправится душа».

— Да, — слабым голосом отозвался Клей.

— Вы же знаете, это был метеорит, — сказала Бонтер.

— «Пятый ангел вострубил, — прошептал Клей, — и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны».

Хэтч посмотрел на умирающего священника, он не знал, что ответить, но с удивлением увидел, что Клей улыбается, а его запавшие глаза сияют. Хэтч отвернулся.

— Я вас прощаю, — проговорил Клей. — И мне кажется, что я дол жен просить у вас прощения.

Хэтч сумел лишь кивнуть.

Священник закрыл темные глаза.

— Мне нужно отдохнуть, — прошептал он.

Хэтч взглянул на остатки острова Рэггид. Туман вновь смыкался над ним, скрывая следы разрушений. Малин долго не мог отвести глаз.

Затем все-таки отвернулся и направил яхту к гавани Стормхейвена.

Офис компании по продаже недвижимости располагался в небольшом здании, напротив редакции «Вестника Стормхейвена». Хэтч сидел перед письменным столом у окна, пил слабый кофе и без особого интереса просматривал рекламные фотографии выставленных на продажу домов. Под заголовком «Лучшие предложения» он увидел старый дом Хаглеров: слегка покосившийся, но все еще изящный. «129 500 долларов — почти даром, — прочитал он. — Построен в 1872 году. Четыре акра, центральное отопление, 3 спальни, 1,5 ванны». «Еще бы кондиционер упомянули», — мрачно подумал он, глядя на разошедшиеся доски и прогнувшиеся подоконники. Рядом висела фотография обшитого вагонкой дома на Сэндпайпер-лейн, стоящего между двумя гигантскими кленами. Ныне покойная миссис Лайонс владела им последние пятьдесят лет. «Это не просто недвижимость, — прочитал он под фотографией, — но живая история». Хэтч улыбнулся, вспоминая, с каким старанием он и Джонни украшали эти клены гирляндами из туалетной бумаги в канун Дня всех святых более тридцати лет назад.

Его взгляд скользил по следующей колонке фотографий.

«Дом, о котором можно мечтать, — гласила следующая восторженная подпись. — Подлинная Вторая империя[100] во всех деталях. Застекленная терраса, эркер, вид на океан, причал. 329 000 долларов». Ниже он увидел снимок собственного дома.

— Ох, простите! — В офис влетела Дорис Боудич. — Это не должно висеть здесь. — Она сняла фотографию с доски и положила на стол. — Конечно, я не хочу вмешиваться, но мне кажется, что такая высокая цена была вашей ошибкой. Правда, пара из Манчестера даже глазом не моргнула.

— Вы мне уже говорили, — ответил Хэтч, с удивлением услышав ноту сожаления в своем голосе.

Теперь у него не было никаких причин оставаться здесь. Никаких. И все же, несмотря на то что он еще не покинул Стормхейвен, Малин обнаружил, что уже тоскует по галечным пляжам, стуку стальных тросов о мачту, по неколебимой обособленности городка. Правда, теперь эти сожаления носили совсем другой характер: то была горькая сладость ностальгии. Он выглянул в окно и за береговой полосой увидел скалы, отмечавшие место, где прежде находился остров Рэггид. Его дело в Стормхейвене — дело трех поколений семьи — было закончено.

— Заключительная часть сделки будет проведена в Манчестере, — оторвал Хэтча от размышлений веселый голос Дорис. — Так пожелал их банк. Мы встретимся там на следующей неделе?

Хэтч встал и покачал головой.

— Я пришлю своего адвоката. Позаботьтесь о том, чтобы все вещи были упакованы и отправлены по этому адресу.

Дорис взяла протянутую им карточку и посмотрела на нее сквозь очки.

— Да, доктор Хэтч, конечно.

Попрощавшись, Хэтч вышел из офиса и не торопясь спустился с крыльца. Ну вот и все, больше его ничего не задерживает; накануне он на прощание выпил бутылочку шипучки с бакалейщиком Бадом и позвонил своей экономке в Кембридж. Постояв немного, он обошел машину и распахнул дверцу.

— Малин! — послышался знакомый сочный голос.

Повернувшись, Хэтч увидел Сент-Джона, торопливо шагающего к нему своей неровной походкой. Историк безуспешно пытался придержать полы плаща.

— Кристофер! — с искренним удовольствием отозвался Хэтч. — Я сегодня утром звонил в гостиницу, чтобы попрощаться, но мне сказали, что вы уже уехали.

— Скоротал последние часы в библиотеке, — ответил Сент-Джон, щурясь на солнце. — «Таласса» прислала корабль, чтобы отвезти последнюю группу в Портленд. Он причалит через полчаса.

Легкий ветерок вновь принялся играть с его плащом, пытаясь вырвать из рук драгоценные бумаги.

— В библиотеке Стормхейвена? — с улыбкой спросил Хэтч. — Сочувствую.

— Тем не менее я нашел там много интересного. Мне как раз не хватало местной истории.

— Для чего?

Сент-Джон с любовью похлопал по стопке бумаг.

— Я пишу монографию о сэре Уильяме Макаллане. Нам удалось открыть совершенно новую страницу в истории Стюартов. Ну, вы знаете, одна только его работа в разведке дает возможность опубликовать две статьи в журнале Международной ассоциации криптографов…

Бас-профундо мощного гудка сотряс стекла в окнах зданий на площади, Хэтч повернулся к морю и увидел, как стройная белая яхта входит в пролив и приближается к причалу.

— Что-то они рано, — заметил Сент-Джон. Он неловко переложил бумаги в левую руку и протянул правую для рукопожатия. — Еще раз спасибо, Малин.

— Не за что меня благодарить, — ответил Хэтч, обмениваясь с историком слабым рукопожатием. — Удачи вам, Кристофер.

Он некоторое время смотрел вслед Сент-Джону, который торопливо шагал к причалу. Потом сел в свой «ягуар», захлопнул дверцу и завел мотор.

Он выехал с площади и направился на юг, в сторону прибрежного шоссе 1А и Массачусетса. Хэтч вел машину медленно, наслаждаясь соленым воздухом и игрой света и тени под кронами древних дубов, стоящих по сторонам тихих улиц.

Он остановил автомобиль возле почты. Здесь, на столбике белого ограждения, устроилась Изобель Бонтер. На ней была тонкая кожаная куртка и короткая юбка цвета слоновой кости. На тротуаре лежал большой брезентовый рюкзак. Археолог повернулась к нему, подняла вверх большой палец и скрестила ноги, продемонстрировав восхитительную кожу обнаженного бедра.