Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой

– «Мститель»! – воскликнул я.

– Да, «Мститель»! Какое прекрасное имя, – прошептал капитан Немо и задумчиво скрестил руки на груди.

Эта неожиданная сцена, эта манера говорить, эта историческая справка о корабле-патриоте, начатая холодным тоном, затем волнение, с каким этот своеобразный человек произносил последние слова, наконец самое название «Мститель», сказанное в подчеркнутом, ясном для меня значении, – все это глубоко запало в мою душу. Я не сводил глаз с капитана. А он, простирая руки к морю, смотрел горящим взором на достославные останки корабля. Может быть, мне и не суждено узнать, кто этот человек, откуда он пришел, куда идет, но я все яснее видел, как самый человек в нем выступал из-за ученого. Нет, не пошлая мизантропия загнала капитана Немо с его товарищами в железный корпус «Наутилуса», но ненависть, столь колоссальная и возвышенная, что само время не могло ее смягчить.

Но эта ненависть, была ли она действенной, искала ли она возможностей для мести? Будущее мне это показало очень скоро.

Между тем «Наутилус» стал тихо подниматься к морской поверхности; смутные формы «Мстителя» все больше и больше уходили с моих глаз. Наконец, легкая качка показала, что мы уже вышли на чистый воздух.

В это время послышался глухой звук пушечного выстрела. Я взглянул на капитана. Капитан даже не пошевелился.

– Капитан? – вопросительно окликнул я его.

Он не ответил.

Я ушел и поднялся на палубу. Канадец и Консель меня уже опередили.

– Откуда этот выстрел? – спросил я.

Взглянув по направлению к замеченному кораблю, я увидал, что он стал приближаться и усилил пары. Нас разделяли шесть миль пространства.

– Пушка, – ответил мне канадец.

– Что это за судно, Нед?

– Судя по оснастке, по низким мачтам, бьюсь об заклад, что корабль военный, – отвечал канадец. – Пусть он идет на нас и, коли нужно, потопит этот проклятый «Наутилус».

– Друг мой Нед, – сказал Консель, – а что он может сделать «Наутилусу»? Разве он может атаковать его в воде? Расстрелять на дне моря?

– Скажите, Нед, – спросил я, – можете вы определить национальность корабля?

Канадец нахмурил брови, сощурил глаза и несколько минут всей силой своей зоркости вглядывался в корабль.

– Нет, господин профессор, не могу. Флаг не поднят. Могу только сказать наверно, что корабль военный, потому что на конце его главной мачты полощется длинный вымпел.

Мы уже четверть часа наблюдали за кораблем, который шел на нас. Я не мог допустить, чтобы он разглядел «Наутилус» на таком расстоянии, а еще менее, чтобы он понял, с какой морской машиной имеет дело.

Вскоре канадец сообщил мне, что это военный корабль, с тараном и о двух блиндированных палубах. Густой черный дым валил из его двух труб. Убранные паруса сливались с линиями рей. На гафеле никакого флага. Расстояние не позволяло определить цвет вымпела, который вился тонкой ленточкой.

Он быстро шел вперед. Если капитан Немо даст ему подойти близко, то нам представится возможность на спасение.

– Господин профессор, – сказал Нед Ленд, – если корабль подойдет к нам на милю, я брошусь в море и предлагаю вам сделать то же.

Я не ответил на предложение канадца и продолжал разглядывать корабль, выраставший прямо на глазах. Будь он английский, французский, американский или русский, он, несомненно, подберет нас, если мы доплывем до его борта.

– Господин профессор, соблаговолите припомнить, – сказал канадец, – что мы лично имеем некоторый навык в плавании, и если господин профессор согласится последовать за своим другом Недом, то он может возложить на меня обязанность своего буксира.

Только я хотел ему ответить, как белый дымок пыхнул с передней части корабля. Через несколько секунд морская вода, взбаламученная падением тяжелого тела, обрызгала корму «Наутилуса». Чуть позже раскат выстрела донесся до моих ушей.

– Как? Они по нас стреляют! – воскликнул я.

– Молодцы! – пробормотал канадец.

– Значит, они не принимают нас за потерпевших кораблекрушение и уцепившихся за какой-то обломок судна!

– Не в обиду будет сказано господину… Здорово! – буркнул канадец, стряхивая с себя воду, брызнувшую на него от второго ядра. – Не в обиду будет сказано господину профессору, но они признали вашего нарвала и палят по нарвалу.

– Но ведь они должны видеть, что имеют дело с людьми! – воскликнул я.

– Может быть, поэтому-то и палят! – ответил Нед Ленд, поглядывая на меня.

Меня сразу осенило. Теперь они, конечно, знали, как относиться к существованию этого якобы чудовища. Еще тогда, при абордаже, когда канадец хватил нарвала гарпуном, капитан Фарагут, конечно, понял, что нарвал не что иное, как подводная лодка, гораздо более опасная, чем сверхъестественный представитель китообразных.

Наверно, это было так, и несомненно, что теперь по всем морям гонялись за этой страшной машиной разрушения.

И в самом деле, страшное орудие, если капитан Немо, как можно было и подозревать, предназначал «Наутилус» для мести! Разве той ночью в Индийском океане, когда он запер нас в глухую камеру, он не совершил нападения на какой-то корабль? А тот человек, похороненный в коралловой гробнице, не стал ли жертвою удара, нанесенного «Наутилусом» кораблю? Да, да, наверно, это было так. Одна частица таинственной жизни капитана Немо прояснилась. И хотя бы его личность была не установлена, объединившиеся нации теперь гонялись не за каким-то химерическим животным, а за человеком, который обрекал их своей непримиримой ненависти!

Все это страшное прошлое предстало вновь моим глазам. Вместо друзей на этом военном корабле, который шел на нас, мы, может быть, найдем только безжалостных врагов.

Между тем ядра падали все чаще вокруг нас. Некоторые, ударяясь о воду, делали рикошет и отлетали на большое расстояние. Но ни одно ядро не попало в «Наутилус».

Бронированный корабль был от нас не далее трех миль. Несмотря на сильный обстрел, капитан Немо не появлялся на палубе. А между тем стоило одному коническому ядру ударить прямо в корпус «Наутилуса», и оно стало бы роковым для его существования.

В это время канадец мне сказал:

– Господин профессор, нам надо сделать все, чтобы выпутаться из этого дрянного положения. Давайте сигнализировать! Тысяча чертей! Может быть, там поймут, что мы-то порядочные люди!

И Нед Ленд вынул носовой платок, чтобы махать им в воздухе. Но едва он развернул его, как был сбит с ног железною рукою и, несмотря на свою огромную силу, упал на мостик.

– Негодяй! – крикнул капитан. – Ты хочешь, чтобы я всадил в тебя бивень «Наутилуса» раньше, чем он ударит в этот корабль!