Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

— Не знаю. Я ничего не знаю! — стиснув зубы, твердила пленница.

— Будешь ли ты говорить?! — вспыхнул полковник, угрожающе сжимая кулаки. Но ему тут же стало стыдно, он отступил от маленькой дикарки, безбоязненно глядевшей на него сверкающими мрачным огнем глазами с совсем не детским выражением.

— Я маленькая девочка! — произнесла индианка. — Какое мне дело до того, что интересует воинов? Ну да, ну я жила у одной женщины. Но зачем мне знать ее имя? Ну да, сиу все вооружены и говорят о великой войне, в которой Маниту поможет им истребить всех бледнолицых. Но меня это не касается. Я не воин. И я люблю белых. Они такие добрые…

В этот момент у входа в палатку застучали копыта готовых в путь лошадей. Джон Мэксим и его два спутника — трапперы Гарри и Джордж — пришли проститься с полковником Деванделлем и получить от него последние инструкции.

— Ну, пора! — сказал, входя в палатку, индейский агент. — Итак, какие распоряжения?

— Спаси моих детей. Вот и все! — ответил Деванделль.

— Постараюсь! — отозвался агент. — А вы тут, в ущелье, отбивайтесь как следует. Прощайте же! Не помрем, так еще увидимся! Правда, ребята?

— Положитесь на нас, командир! Сделаем все, что сможем! — в один голос ответили оба траппера.

— Ну, друзья, в дорогу! Пусть хранит вас Бог!

— Прощайте, полковник, — сказал Джон. — Ах, черт… А где же индианка? Мы так заболтались, что чуть было не забыли ее.

— Подожди, я сейчас тебе ее вышлю.

Но не успел полковник обернуться, как за его спиной мелькнула какая–то тень и в то же мгновение остро отточенный клинок ножа, направленного рукой Миннегаги, вонзился ему между лопатками. Удар был так силен, что Деванделль упал на землю, не издав ни единого звука.

Миннегага, которой удалось каким–то одной ей известным способом освободиться от связывавших ее веревок и завладеть висевшим на стене широким мексиканским ножом, убедившись, что ее преступление осталось незамеченным, презрительно оттолкнула ногой плававшее в крови тело полковника и с дьявольской усмешкой прошептала:

— Вот тебе, собака! Теперь уже некому будет преграждать путь моему племени.

Затем легким, почти кошачьим прыжком она выскочила из палатки и как ни в чем не бывало подошла к ожидавшему ее Джону Мэксиму.

— Я готова! — сказала она спокойно. — Где мне прикажешь поместиться?

— Садись позади меня! — сказал агент, беря ее за руку и подсаживая в седло. — Здесь ты будешь под надежной охраной.

В этот момент около ущелья прогремел ружейный выстрел.

— Вперед, друзья! — воскликнул Джон. — Предоставим нашим товарищам самим расправляться с краснокожими. Прощайте, полковник! Желаю вам удачи!

И трое всадников, пришпорив своих мустангов, вихрем понеслись от Ущелья Смерти под звуки все разгоравшейся перестрелки.

Прежде чем выбраться на открытое место, всадникам предстояло пробраться через узкий каньон, то есть горное ущелье, заваленное крупными обломками скал и в беспорядке разбросанными камнями, среди которых бурлил и пенился сердитый горный поток.

Джон хорошо знал эти места, которые изъездил вдоль и поперек, играя роль посредника между краснокожими и американскими купцами, и потому он не задумываясь направил лошадь в самую середину потока, крикнув своим товарищам:

— Будьте осторожны! Одолеть этот проход не так–то легко! Всадники уже проехали триста или четыреста шагов, как вдруг среди треска ружейной перестрелки, разгоревшейся у входа в Ущелье Смерти, до их слуха донеслись взволнованные крики солдат:

—Полковник, полковник!..

На устах Миннегаги появилась зловещая улыбка, которую она поспешила, однако, тотчас же скрыть под своей обычной маской холодного равнодушия.

— Ты слышал, Гарри? — с недоумением обратился агент к пробиравшемуся рядом с ним через поток трапперу. — Что бы это могло значить? Неужели с нашим командиром случилось какое–нибудь несчастье?

— Не может быть! — ответил Гарри. — Десять минут тому назад мы оставили его живым и здоровым, вряд ли за этот короткий промежуток времени с ним могло случиться что–нибудь серьезное!

Мэксим с сомнением покачал головою и на несколько минут придержал свою лошадь. Но из ущелья уже не было слышно ничего, кроме сухой трескотни выстрелов и боевых криков краснокожих.

— Ну, трогаемся! — скомандовал наконец Джон, по–видимому победив в себе какое–то сильное сомнение. — Полковник теперь уже, вероятно, сражается во главе своих солдат с этими красными чертями сиу, которым во что бы то ни стало хочется спуститься сюда, в прерии арапахо и чейенов!

Миновав первый каньон, путники спустились во второй, такой же скалистый и такой же труднопроходимый, за которым начинался широкий простор прерий, населенных стадами диких бизонов и антилоп и такими же дикими кочевыми племенами краснокожих наездников.

Путь был настолько труден, что уже через полчаса езды потребовалось дать отдых лошадям. Сойдя на землю, трапперы внимательно стали прислушиваться к отдаленной перестрелке. Несмотря на значительность расстояния, до их слуха ясно доносилась беспорядочная трескотня индейских ружей, прерываемая время от времени дружными и ровными залпами солдатских винтовок.

— А сражение, кажется, разыгрывается не на шутку! — заметил агент, на лице которого все более и более заметно стали проявляться признаки беспокойства. — Черт бы побрал всех этих Птиц Ночи и Ялл, с их покушениями на детей полковника!.. Благодаря им в нашем отряде, что сдерживает теперь натиск этих проклятых сиу, стало тремя меткими карабинами меньше.

— Да! — со вздохом отозвался Джордж. — И еще неизвестно, удастся ли нам вовремя поспеть, чтобы спасти детей командира.

— Все будет зависеть от быстроты наших коней! — ответил Джон.

Отдохнув немного, отряд снова двинулся в путь. Каньон казался бесконечным. По дороге то и дело попадались причудливые скалы, шумные водопады, цепкие колючие кустарники. Но выносливые мустанги, управляемые опытной рукой своих седоков, настойчиво прокладывали себе путь среди всех этих препятствий и с каждым шагом приближались к прерии, где путь должен был стать уже гораздо легче.

Через четыре часа трапперы достигли наконец выхода из последнего каньона. Мэксим еще раз остановил своего мустанга и прислушался.

— Ничего! — сказал он наконец. — Сражение кончилось.

— Только в чью пользу, хотел бы я знать? — заметил Гарри. — Я не знаю, что бы я отдал, чтобы сейчас быть там, в нашем лагере, и своими глазами видеть исход битвы!

— Будем надеяться, что счастье выпало на долю полковника Деванделля.